– Очень боялся тебя испугать.
Лена молчала. Сначала она подумала, что это кто-то так шутит, но его голос она узнала бы из миллиона. Нет, из миллиарда. Нет. Его голос она никогда бы не спутала ни с кем. Потому что это был самый родной и самый желанный голос. Немного хриплый, как будто простуженный, но она чувствовала, что на том конце провода сейчас он. Тот, кого она потеряла три года назад, но будет любить всю оставшуюся жизнь.
– Скажи мне что-нибудь.
– Я знала, что ты вернешься.
Он засмеялся. Совсем неслышно, так, как смеялся всегда. Немного смущаясь и, наверное, покручивая рукой усы.
– Я даже не хочу спрашивать тебя, как это все произошло. Я просто хочу слышать твой голос. Или… – Лена немного запнулась, – или, может быть…
– Нет. Только голос.
– Хорошо. Он молчал.
– Как ты? Просто расскажи мне, как ты.
– Не могу.
– Хорошо. Тогда говори. Просто говори. Что-нибудь.
– Помнишь ромашки?
– Да, – тихо сказала Лена, и по ее щекам потекли слезы.
Они, соленые и горькие, стекали на платье, на руки и, казалось, вместе с этим бестолковым дождем, который тревожно стучал в окно, пели серенаду. Грустную и печальную песню о любви. Она даже подумала о том, что эти капли так громко стучат и из-за них она не услышит его слов. Но он пока молчал, а капли все плакали и плакали.
– Красивые цветы. Тут их нет. А может, и есть. Но я не встречал.
Потом он почувствовал, что она плачет.
– Прости. Не хотел будить в тебе воспоминания. Просто…
– Это чистые слезы. Они смывают все, что было за эти три года. Без тебя.
– Я очень виноват.
– Не надо. Все равно ничего не вернуть и ничего не изменить. И если ты не можешь говорить о том, как ты, расскажи мне о прошлом.
– Это очень больно.
– Мне тоже. – Потом, немного помолчав, добавила: – Эта боль… это наказание или награда?
– Боль не может быть ни наградой, ни наказанием. Потому что она боль.
– Но ведь она отпустит. Когда-нибудь. Да?
– На время.
– Значит, наказание.
– У тебя есть кто-то?
– Нет. А у тебя?
– Нет. И не будет, – ответил он и вздохнул.
– А у меня? – спросила она и замерла.
– Будет, – сказал он, и она почувствовала, как он слегка усмехнулся.
– Ты мне еще позвонишь?
– Нет. Вряд ли.
– Все равно спасибо. Мне даже дышать стало легче.
В трубке послышались короткие гудки. Лена встала, вытерла почти высохшие на щеках слезы и улыбнулась. Потом оделась и вышла из дома. Купив в ближайшем цветочном магазине огромный букет ромашек, остановила такси: «На Ваганьковское, пожалуйста».
Вернулась домой поздно вечером, залезла под теплый плед. Мама принесла ей чашку горячего чая, погладила по голове и словно между прочим сказала: