Странное дело, он никак не мог сориентироваться, где у него лево, а где – право…
Требовательная рука уже не трясла его, а гладила по плечу.
– …нький…нись…жа… – слышались непонятные отрывки слов, писклявые, будто у девчонки.
В носу неожиданно засвербело, словно подбирался чих, и Сергей поднес к лицу руку, чтобы сморкнуться…
Очнулся повторно он, уже лежа лицом вверх.
Свист у ушах не прекратился, но стал как-то ниже и тише. Особенно в левом…
В левом?
Да, он снова знал, что то ухо, которое лучше слышит, – левое…
– Сережа… Ну вставай… – простонал кто-то рядом, и Черниченко сел, упираясь в сырую землю руками.
Рядом сидел на корточках измурзанный Арсений без шапки и рыдал, размазывая грязь и сопли по лицу черной пятерней.
– Что это ты?..
Он снова слышал свой голос, хотя и как-то невнятно, будто через слой ваты.
– Куликов… И Гена…
Только сейчас Сергей разглядел…
Почти весь сноп осколков пришелся на проводника, шедшего впереди, Володьке досталось меньше. Так, ерунда – один осколок даже не до кости располосовал правую скулу и словно бритвой смахнул кончик верхушки уха, а два других разорвали бушлат на плече. Ну и распоротый по ребрам бок – больно, много крови, но не смертельно. Контузию уже можно не считать. А вот спецназовец…
С первого взгляда даже неискушенному зрителю было понятно, что парень – не жилец.
Но он продолжал жить. Жить, несмотря ни на что, с оторванными по самый пах ногами и размозженной правой рукой, с развороченной правой стороной лица и вытекшим глазом… Если бы не шлем-сфера и бронежилет, его бы вообще прошило навылет, но так он своей широкой спиной прикрыл других…
Ребята, как смогли, перетянули культяпки ног и руку ремнями, но кровь продолжала сочиться на опавшую хвою нескончаемыми черными лентами. На перевязку ушел весь жалкий запас бинта и разорванное белье, но все равно повязки тут же насквозь пропитались, и толку от них практически не было.
– Шприц!.. – прохрипел спецназовец, с трудом придя в себя, и Сергей, стиснув зубы, как учили, вколол ему в целое плечо прямо через суровую ткань камуфляжа дозу промедола из шприц-тюбика.
Жаль, что вторая аптечка, лежавшая в правом нарукавном кармане, превратилась в пластмассовое крошево вместе со всем содержимым, но и от одной дозы Геннадию немного полегчало.
– Все… живы?..
– Все. Володьку вот чуть-чуть зацепило…
– Ноги целы?..
– Да.
– Не п… Мои ноги, спрашиваю, целы?..
Сергей сглотнул и отвернулся.
– Понятно… Тогда – кранты…
– Ничего… Мы вас сейчас обратно потащим…
– Не смеши… – попытался улыбнуться офицер одной стороной лица, и жуткая эта улыбка походила на оскал какой-то туземной маски: сквозь разорванную щеку виднелись зубы… – Мне абзац… Даже не пытайтесь с места трогать…