– Ага! А сам веселый такой… Гони, говорит, два пузыря!
– Каких пузыря?
– Да бутылки! – изумился солдат такой непонятливости «барышни». – Водки!
– В общем, – продолжил он, – я уперся и говорю: «Куда тебе?» А пузыри заначены были, чтобы «черпаков» в «деды» переводить… На бухло то есть.
– Каких черпаков?
– Все равно не поймете! – отмахнулся парень. – В общем, уломал меня Володька. Пузыри… водку, надо сказать, он сам у меня заначил, так что имел право… Завернул, в общем, водяру в портянки, сунул в карманы и – ходу. Я его догнал, спрашиваю: «Куда?» Ну, с тем, мол, чтобы на хвоста упасть, если что… Ну, присоединиться к компании, – поспешил объяснить он, видя, что Варя снова открыла рот для вопроса.
– А он?
– А он говорит, мол, на ту сторону!
– Куда? За границу?
– Да вы что? – опешил рассказчик. – Телевизор не смотрите? Мы в каком городе сейчас?
– Так это…
– Во-во! Я ему: «Влетишь, Кулик!», а он: «Не сс… извиняюсь… Ростик, у меня там все схвачено! Вернусь – расскажу!..»
– И что дальше?
– А ничего. Выскочил на улицу и пропал. А утром нас всех застроили и начали гундеть: «Сбежали, мол, Куликов, Черниченко и Анофриев…». Погнали тайгу прочесывать. Неделю бродили там, двое заблудились, один – ногу подвернул и поморозился, а все без толку… Потом только объявили, что нашли их всех… Мертвых уже…
Солдат вдруг больно схватил Варю могучей пятерней за плечо и приблизил свое лицо к ее лицу так, что она легко различила рыжие крапинки в его зеленовато-прозрачных глазах:
– Не они это! – свистящим шепотом выдохнул он. – Ей-Богу, не они!.. По крайней мере – Серега твой! – от волнения он перешел на «ты».
– А ты откуда… – тоже забыла про приличия потрясенная девушка.
– Нас тоже гоняли их опознавать, – зашептал парень. – По правилам чтобы все было… А что там опознавать? Три жмура обгорелых! Из всей одежки – одни сапоги… Тем более нам все объявили, что это они, парни наши то есть… Все просто заходили и говорили – они, мол, и все. Там дух стоял такой – каждого второго блевать тянуло…
– Не тяни! – тоже схватила Варя рассказчика за рукав. – Ты опознал?
– Вот я и говорю! Я, когда зашел, тоже, было, хотел просто вякнуть: «Они, мол!» и все, а потом смотрю…
– Что «смотрю»?!!
– Сапоги!.. – бухнул Ростик.
– Какие сапоги?!!
– Да у всех троих сапоги были новенькие! Обгорели, конечно, покорежились, но подошвы – не изношенные совсем, нетоптанные!
– Что с того?
– А то, что я – каптер! – взорвался парень, стряхивая девичью ладошку с рукава. – Я эти сапоги выдаю. Всей роте, между прочим. У Володьки и у этого… у Анофриева сапоги были, конечно, новые довольно, можно было и спутать, но у Серого – стоптанные донельзя. Чуть подошвы не отваливались, одним словом. Это я точно знаю.