– Чем обязан, молодой человек? – ворчливо бросил хозяин, пропустив гостя в переднюю. – Зачет или экзамен?.. Хотя, судя по вашему обмундированию и знакам различия… Извините, я не очень-то в них разбираюсь…
– Прапорщик Горбунков, – запоздало представился Никита.
– А по имени-отчеству?
– Никита Сергеевич…
– Хм! Смотри-ка, прямо как этого… – бормотнул старик себе под нос. – Не важно… Аскольдов Платон Евгеньевич, – представился он, судя по всему, привычно. – Профессор биологии, член-кореспондент… Хотя это еще менее важно в данный момент…
– Чем обязан? – снова спросил он, равнодушно глянув на протянутую Никитой и повисшую в воздухе ладонь. – Почему-то ранее не замечал за военнослужащими особенной тяги к биологии.
– Да я, это… – засмущался Горбунков и принялся рыться в полиэтиленовом пакете, принесенном с собой, позвякивая там стеклом.
– Вы что – стеклотару собираете? – брезгливо изумился профессор, поджав губы. – Извините: вы явились не по адресу…
– Да нет… – прапорщик извлек на свет Божий семисотграммовую баночку из-под маринованных огурцов, в которой среди пожухлой травы копошилось что-то темно-зеленое. – Вот.
– Что это? – близоруко сощурился Аскольдов, отбирая банку и поднося ее к самому лицу. – Ramulus beybienkoi[81]! – вспугнутыми птицами взлетели вверх его лохматые брови. – Откуда вы его взяли?
– Да я…
– Стоп! Это же не beybienkoi, а Baculum ussurianum… Нет… Это вообще что-то непонятное… Так я не расслышал, где вы поймали это чудо, молодой человек?
– В лесу… – промямлил Никита.
– В каком лесу? Почти зима, холод, в городе снег лежит, а уж в лесу… Что-то вы темните!
– Не в нашем лесу… Там, на той стороне…
– На какой еще стороне? А-а! Во вновь открытом мире?
– Точно.
– Но… А вам известно, что по решению ООН никто не имеет права выносить любой биологический материал и даже его фрагменты за пределы Земли-2? Все изучение только там. Вы же нарушили закон, молодой человек!
– Вам ведь этот жук нужен. Мне сказали…
– Нет, нет и нет! – отрезал профессор, насильно всунув банку обратно Горбункову в руки. – Ваша самоотверженность и желание служить науке, конечно, похвальны, но… Отнесите обратно и бережно выпустите. Только смотрите – не заморозьте! На улице плюс восемь, а эти насекомые весьма теплолюбивы.
– Да я же недорого прошу…
Член-корреспондент просто опешил:
– Недорого?.. Да вы что… Нарушаете закон, да еще… Во-о-он!!!..
Как очутился внизу, у подъезда, прапорщик уже не помнил.
– Я же предупреждал: приходите недельки через две… – раздался из-за спины чей-то довольный голос. – Не поверили?
Никита обернулся и увидел давешнего знакомца, пристроившегося, как воробей, на единственной жердочке скамейки, чудом уцелевшей от вандалов-подростков, и курящего сигарету, «стрельнутую» у кого-то, видимо, более удачно.