Здесь стоял настоящий зимний холод и вовсю бушевала метель, но главным было не это.
Внизу, на том же месте, где и была оставлена, смиренно врастала в снежный сугроб верная «нива»…
– Ты откуда, чертяка? Мы ж тебя уже похоронили!..
Такими словами приветствовал ввалившегося к нему Константина его давний и лучший друг, товарищ по детским играм, одноклассник и одногруппник по институту Павел Петрович Безлатников, по-простому – Пашка.
Главный конструктор ОАО «Рифей» (а по-старому, более привычно, Кедровогорского механического завода, производящего, помимо разной конверсионной мелочи, много такого, о чем принято говорить полушепотом) тоже принадлежал к суровому рыболовно-охотничьему братству. Но главной его «болезнью» было сочинение всякого рода ездящих, ползающих, плавающих и даже летающих штуковин, в которых он был докой на все руки и голову заодно.
– Где ты пропадал?.. – теребил Павел друга, исхудавшего и неузнаваемого в своей пего-рыжей бороде, не давая вымолвить ни слова и не обращая внимания на его досадливые гримасы. – Тут же тебя обыскались все, пропащая ты душа!..
Домой Лазарев добрался только вчера поздним вечером, все-таки умудрившись загнать своего «Буцефала» в сорока километрах от города. На его счастье, водитель одного из попутных грузовиков позволил зацепить «ниву» тросом и дотащил страдальца на буксире до самого дома.
Стоит ли описывать, что Костина жена Ирина едва не грохнулась в обморок, когда на пороге возник ее непутевый супруг, грязный, обросший и исхудалый, но веселый и счастливый. Взъерошенный и мокрый после ванны, он суетливо глотал немудреные домашние деликатесы вроде борща и жареной картошки с салом, беспечно отмахиваясь от причитавшей супруги (между прочим, она сообщила, что Лазарев уже объявлен в розыск как пропавший без вести), и самозабвенно врал о том, что был отрезан неожиданно разлившейся рекой, едва не утопил машину и вынужден был застрять надолго в дикой тайге.
В самом деле: не сумасшедший же он, чтобы поведать Ирине Михайловне, отличавшейся исключительно трезвым и рациональным умом и поэтому на дух не выносившей фантастики и беллетристики вообще (ну разве что кроме женских романов и детективов некоторых представителей прекрасной половины писательской гильдии), о своих ирреальных приключениях за гранью бытия? Они и самому ему сейчас, среди родных и знакомых до последней дырки на обоях стен, уже казались полетом распаленного воображения. Может быть, он действительно проторчал на острове среди вздувшейся реки без малого два месяца? Или провалялся в горячке, простыв после ледяного «купания» во время рыбалки? А проклятый «шкуродер», Парадиз и испарившийся без следа Кедровогорск лишь привиделись в горячечном бреду?..