* * *
– А ты действительно уверен, что не болен? Ну… Тогда, не сейчас, конечно…
Павел в отличие от супруги фантастику очень уважал и даже любил (не всю, конечно, выборочно), но в трезвости ума и рассудительности мало чем уступал своей дражайшей половине. Не убедил его даже предъявленный в качестве самого убойного доказательства самородок. Именно сейчас он задумчиво поглаживал золотое сердечко, лежащее на огромной, не по-инженерски мозолистой ладони и совершенно там теряющееся.
– Ты что, издеваешься?
– Нет, но просто бывают такие грибы…
– Значит, ты считаешь, что я обожрался поганок…
– Нет, но знаешь…
Костя взял друга за меховые отвороты дубленки, повернул к себе лицом и проникновенно заглянул в близорукие глаза.
– Я точно был там, – медленно и веско выговорил он. – Я едва не спятил там, когда понял, что ни Кедровогорска, ни всего остального больше нет.
– Вот видишь…
– Прекрати! – взревел Лазарев, яростно встряхивая за грудки Пашку, возвышавшегося над ним на полголовы. – Я же говорю тебе: все было на самом деле и так, как я тебе рассказываю!
– Да как поверить, если все, что ты тут рассказываешь, – ерунда на постном масле!..
– Эй, мужики! – заглянула в закуток между гаражами чья-то усатая голова в вязаной шапочке. – Проблемы у вас, что ли? А, Петрович?
– Отстань! – рявкнули на непрошеного доброхота оба мужчины хором. – Сами разберемся!
– Да ладно, ладно… – попятился тот. – Я так, помочь хотел… Не орите только, как коты мартовские. А то ребятишек во дворе пугаете.
– Действительно, – мягко отвел Костины руки Безлатников, когда мужик убрался восвояси. – Чего мы тут орем друг на друга?.. И дома все остыло, поди… Валька убьет… Пойдем, а? Да и засох я тут… В одних спортивках ведь выскочил, а на дворе – не лето…
– Ничего ты не понял…
– Да все я понял. Просто обмозговать нужно, прикинуть, что к чему… Только дома, при Валентине, смотри не расколись. Ни-ни!..
– Заметано!
Мужчины, по-прежнему, как в детстве, понимавшие друг друга с полуслова, шутливо стукнулись кулаками и по очереди выбрались из тесного закутка на волю…
* * *
Павел пришел к Лазаревым на следующий день, в воскресенье, хмурый, с чертежным тубусом под мышкой, и с порога попросил Ирину сбегать к ним домой, так как Валентина что-то там такое купила и хотела бы обсудить с подругой…
Врать Безлатников совсем не умел, а значит, без предшествующей «артподготовки» в отношении дражайшей половины не обошлось. Но как бы там ни было, а Костину супругу удалось на какое-то время спровадить.
Когда мужчины остались одни, Пашка, не теряя времени даром, протопал в кухню и, не спрашивая разрешения хозяина (какие могут быть условности между старыми друзьями?), споро застелил стол неким огромным листом бумаги, извлеченным из тубуса.