После рюмки коньяку Павлу действительно стало лучше. Он немного порозовел, в глазах появился блеск. Видя такое благотворное действие радикального лекарства, Костя тоже махнул рюмашку и занюхал обжигающую жидкость рукавом.
– Там в холодильнике возьми что-нибудь закусить…
Но бутылка уже была с некоторым сожалением отставлена.
– Нет, Паш, напиваться сейчас не след. Этим ничему не поможешь. Как и задернутыми шторами, кстати. Чего ради, в самом деле, в шпионов-то играть?..
Константин старался говорить твердо и убедительно, но сам этой уверенности совсем не чувствовал.
– А что делать?
– Продолжать жить, как обычно. Если бы нас хотели тряхнуть, уже тряхнули бы. Да! – уцепился он за идею. – Скорее всего, хотят проследить и выйти на наши с тобой «закрома». Если мы не собственной тени пугаемся, конечно…
– О Боже! – простонал Павел, закрывая лицо ладонями, ощутимо дрожащими. – Будь оно проклято это золото!.. Будь проклят этот Парадиз!.. Будь проклята моя жадность!..
– Книжно, картинно и неумно! – подытожил Лазарев. – Знаешь, тебе бы в самодеятельности выступать.
– Не паясничай!
– А что? Улечься рядом с тобой и предаться самобичеванию?
– Нет, но…
– Никаких «но». Мы ведь все равно на следующей неделе собирались в Парадиз?
– И что?
– Да ничего! Дорога длинная, там есть десятка полтора участков, где «хвост» никак от нас не скроется…
– И что?
– Чего зачтокал-то? Устроим засаду и перестреляем всех на фиг! Из карабинов.
Павел сел на диване с вытянутым лицом.
– Ты спятил?..
– Да шучу, шучу! – успокоил его Костя. – Просто посмотрим, кто за нами следит, и все.
– А Парадиз?
– А зачем нам вести их до самого Парадиза? Сломаемся по дороге, поваляемся под драндулетом денька полтора, а потом домой вернемся. Вот и все.
Безлатников так оживился, что спустил ноги на пол и потянулся за бутылкой.
– Котька! Ты гений! Кто бы мог подумать?..
– Да ничего они не подозревают, шеф, – бубнил, глядя куда-то в сторону Макар, начальник безопасности в ведомстве Самохвалова, огненно-рыжий здоровяк, бицепсы которого обтягивала даже просторная по определению джинса. – Ментол с Герычем и Аджика с Плющом уже неделю пасут за их хатами. И по нулям.
– Слушай, Мак…
Владислав попытался поймать взгляд бесцветных водянистых глазок громилы, но те привычно ускользали. Если правду говорят, что глаза – зеркало души, то Макарово зеркало отражало все, что угодно, только не его душу. Или душа у него была такая незеркалогеничная…
– Я же тебе сто раз уже говорил: оставь ты собачьи клички и называй своих людей человеческими именами. Вы ведь давно уже не урки базарные, не рэкетиры… Привыкайте.