— Я тоже. Впервые за все время я поверил, что мы не только должны, но и сможем победить. Поверил, потому что ты со мной.
Она на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как защемило сердце. Он говорит о войне, подумала Гленна. А она о любви…
Дождь и тепло его тела. Проснувшись, Гленна лежала, прислушиваясь к стуку капель по крыше, наслаждаясь мощью и силой, которые излучал лежащий рядом мужчина.
Ночью ей пришлось уговаривать себя. То, что возникло между ней и Хойтом, — дар, который следует ценить и беречь. Нет смысла изводить себя, убеждая в том, что этого мало.
И к чему задаваться вопросом, почему все случилось именно так? Неужели сила, призвавшая их на битву, соединила их, зажгла страсть, желание и — да, да — любовь, просто потому, что вместе они сильнее?
Гленна всегда верила в чувства. Теперь же она сомневалась — чувство оказалось слишком сильным.
Пора снова стать практичной, радоваться тому, что у нее есть. И не забывать о долге.
Она осторожно отстранилась и стала выбираться из постели. Пальцы Хойта сомкнулись на ее запястье.
— Еще рано, и на улице дождь. Полежи еще.
Гленна оглянулась.
— Откуда ты знаешь, что еще рано? Часов тут нет. У тебя в голове солнечные часы?
— Какой от них прок в дождь? У тебя волосы будто солнце. Иди сюда.
Теперь он не выглядел таким серьезным. Сонные глаза и тени на щеках от отросшей за ночь щетины.
— Тебе не мешало бы побриться.
Хойт провел рукой по лицу, ощупывая щетину. Потом провел еще раз, и щеки стали гладкими.
— Так тебе больше нравится, астор?
Гленна протянула руку, провела пальцем по его щеке.
— Очень гладко. И постричься мог бы поприличнее.
Нахмурившись, Хойт взъерошил волосы.
— А чем тебя не устраивают мои волосы?
— Они великолепны, но им нужно придать форму. Хочешь, я этим займусь?
— Да нет. Спасибо, не надо.
— Не доверяешь?
— Только не волосы.
Рассмеявшись, она уселась на него верхом.
— Ты же доверяешь мне другие, гораздо более чувствительные части тела.
— Это совсем другое дело. — Он приподнял ладонями ее груди. — Как называется та одежда, которую ты носила на своей прелестной груди вчера вечером?
— Бюстгальтер. Не уходи от ответа.
— Знаешь, мне гораздо приятнее обсуждать твою грудь, чем мои волосы.
— Сегодня у тебя хорошее настроение.
— Ты зажгла во мне свет.
— Льстец. — Она взяла прядь его волос. — Чик, чик. И будешь другим человеком.
— Кажется, я тебе нравлюсь и таким.
Улыбнувшись, Гленна приподнялась, затем снова опустилась, приняв в себя его плоть. Потухшие свечи вспыхнули.
— Чуть-чуть подровняю, — прошептала она, касаясь губами его губ. — Потом.
Он узнал, какое это наслаждение: принимать душ вместе с женщиной. А затем его ждало еще одно удовольствие — наблюдать, как она одевается.