— Ты остаешься. Я уже говорил, что отдам тебе контрольный пакет акций клуба, когда придет время уехать. По всей видимости, этот момент наступил.
Кинг повернулся к Хойту:
— Ты собираешь армию, генерал?
— Меня зовут Хойт. Да, собираю.
— Тогда перед тобой первый доброволец.
— Постой. — Киан обогнул стойку, отделявшую комнату от кухни. — Там тебе не место. Ты ничего об этом не знаешь.
— Зато я знаю тебя, — возразил Кинг. — А еще я люблю хорошую драку и уже соскучился по ней. Вы тут толкуете о важной битве — добро против зла. Я хочу с самого начала участвовать в такой заварушке.
— Если он король — Кинг, — то почему слушается твоих приказаний? — спросил Хойт, и черный великан зашелся в приступе смеха, таком сильном и долгом, что ему пришлось сесть на диван.
— Ну, прикол!
— Неуместная преданность будет стоить тебе жизни.
— Это мне решать, братец. — Кинг ткнул бутылкой в сторону Киана. И снова во взгляде, которым они обменялись, промелькнуло что-то невысказанное, но очень сильное. — И не стоит считать мою верность неуместной.
— Выйди, Хойт. — Киан указал на спальню: — Туда. Мне нужно сказать пару слов этому идиоту.
Ему не все равно, подумал Хойт. Киан заботится о черном великане — вполне человеческая черта. В книгах, которые он прочел, говорилось, что вампиры не способны испытывать искренних чувств к людям.
Окинув взглядом спальню, Хойт нахмурился. А где гроб? В книгах написано, что днем вампиры спят в гробу, в земле из собственной могилы. Здесь же стояла широченная кровать, мягкая, словно облака, застеленная тонким покрывалом.
Из-за двери доносились возбужденные голоса, но Хойт продолжал изучать комнату брата. Одежды тут хватит на десятерых, подумал он, заглянув в шкаф. Хотя Киан всегда был щеголем.
Зеркала нет. Если верить книгам, у вампиров не бывает отражения.
На пороге ванной Хойт застыл, открыв рот. Просторная уборная, которую брат показал ему, прежде чем уйти спать, оказалась просто удивительной, но и она в подметки не годилась этой комнате. В огромной ванне могли поместиться шестеро, а рядом возвышалась кабина из светло-зеленого стекла.
Стены и пол были облицованы мрамором.
Восхищенный, он вошел в кабину и начал крутить серебристые рукоятки, выступающие из мрамора. И испуганно вскрикнул, когда из многочисленных трубочек его окатило холодной водой.
— Как правило, мы снимаем одежду, перед тем как лезть под душ. — Прибежавший на крик Киан быстрым движением руки перекрыл воду. Потом принюхался. — Хотя, если быть откровенным, тебе не мешало бы помыться. В одежде или без нее. Ты жутко воняешь. Вымойся, — приказал он, — и надень то, что я положил на кровать. Мне нужно работать.