— Твой уход и будет помощью — так определили боги. Такова твоя судьба, Мойра из Гилла. Покинуть этот мир, чтобы спасти его.
— Ты предлагаешь мне оставить свой дом, свой народ, да еще в такой день? Когда на могиле матери еще не завяли венки?
— Думаешь, мать обрадовалась бы, увидев, что ты только и делаешь, что оплакиваешь ее, безмолвно наблюдая, как гибнет твой народ?
— Нет.
— Ты должна идти — ты и тот, кому ты больше всего доверяешь. Ваш путь лежит к Пляске Богов. Там я вручу тебе ключ, который приведет вас туда, куда следует. Найди остальных, собери армию. А когда ты вернешься в этот мир, на праздник Самайн, то будешь сражаться.
Сражаться, подумала Мойра. Она не знала, что такое битва, — только мир.
— Но разве я не нужна здесь, миледи?
— Потом, потом… А сейчас ты должна идти туда, где необходимо твое присутствие. Если останешься, погибнешь. И твой мир погибнет, а вместе с ним и все остальные. Такова твоя судьба, определенная еще до рождения. Для этого ты появилась на свет. А сейчас поторопись. Отправляйся немедленно. Тебя будут ждать только до захода солнца.
Мойру охватило отчаяние. Здесь могила ее матери. Здесь ее жизнь. Здесь ее мир.
— У меня такое горе… Всего несколько дней, миледи, умоляю тебя.
— Останешься еще на день и погубишь свой народ, свою страну.
Морриган взмахнула рукой, рассеивая туман. Пелена расступилась, открывая взору черную ночь с серебристой рябью света холодной луны. Воздух наполнился криками. Повсюду дым и мерцающее оранжевое пламя пожаров.
Мойра увидела деревню, над которой возвышался ее замок. Дома и лавки горели, слышались крики людей — ее друзей и соседей. Мужчин и женщин разрывали на куски, дети становились добычей тех ужасных существ, которые убили ее мать.
Девушка видела, как сражался ее дядя: меч со свистом рассекал воздух, лицо и руки обагрены кровью. Они прыгали на него отовсюду — эти жуткие твари с острыми клыками и безумными красными глазами. Они бросались на него с криками, от которых кровь стыла в жилах. Над потоками крови, заливавшей землю, скользила необыкновенной красоты женщина. На ней было красное шелковое платье с облегающим лифом, украшенным драгоценными камнями. Непокрытые волосы цвета огненного золота разметались по белым плечам.
В руках она держала спеленатого младенца.
Оглядевшись вокруг и будто бы наслаждаясь видом чудовищной кровавой бойни, красавица оскалилась и вонзила клыки в горло ребенка.
— Нет!
— Если дашь волю своему горю и гневу, то так и случится. — Холодная ярость в голосе Морриган пробилась сквозь ужас, охвативший Мойру. — Все, кого ты любишь, будут убиты, растерзаны, уничтожены.