— В первую очередь нужно найти укрытие и дождаться утра. — Он протянул Мойре свою сумку и вышел за пределы круга, меняясь прямо на глазах.
Менялась форма его тела — кости и сухожилия приобретали очертания какого-то животного. Вместо кожи появилась шкура, рыжевато-коричневая, под цвет волос, а вместо волос — грива. На том месте, где был человек, теперь стоял жеребец.
— Да, наверное, так будет быстрее. — Не обращая внимания на предательскую дрожь в коленях, Мойра вскочила на спину коня. — Поедем в направлении дома. Наверное, так и следует поступить. И лучше воздержаться от галопа на случай, если дорога окажется незнакомой.
Жеребец пустился рысью, а она принялась разглядывать деревья и освещенные луной холмы. Все очень похоже, но едва заметные отличия все же можно было заметить.
Раскидистый дуб стоял там, где его раньше не было, а ручей бежал в другом направлении. Дорога тоже уходила куда-то в сторону. Мойра заставила Ларкина свернуть туда, где в их мире находился ее дом.
Они въехали в лес и стали осторожно пробираться среди деревьев по извилистой тропе, ведомые инстинктом.
Вдруг жеребец остановился и поднял голову, словно принюхиваясь. Потом повернулся. Мойра почувствовала, как напряглись его мышцы.
— В чем дело? Что ты…
Он неожиданно пустился вскачь, отчаянным галопом, рискуя наткнуться на низкие ветви или споткнуться о камни. Понимая, что Ларкин почувствовал опасность, Мойра пригнулась, прижимаясь к гриве коня. Тень молнией выскочила из-за деревьев, словно у нее были крылья. Мойра успела крикнуть и выхватить меч, а Ларкин встал на дыбы и ударил врага копытами.
С пронзительным криком тварь исчезла в темноте.
Мойра хотела снова пустить жеребца галопом, но Ларкин уже сбрасывал ее с себя, превращаясь в человека. Они стояли спина к спине, обнажив мечи.
— Круг, — прошептала она. — Нам надо вернуться в круг.
— Они нас отрезали. — Он покачал головой. — Мы окружены.
Теперь они двигались медленно, стараясь избегать тени. Вдруг Мойра увидела их. Пятеро — нет, шестеро. В серебристом свете луны ярко сверкали клыки.
— Держись как можно ближе ко мне, — сказал Ларкин. — Не позволяй им обмануть себя.
Одна из тварей засмеялась, и этот смех вызвал у Мойры дрожь — так он был похож на человеческий.
— Долго же вы шли к смерти, — произнесло существо.
И бросилось на них.