— Недурная рыбка, — сказал он про улов Дуайта. — Поймали на живую муху?
Тауэрс покачал головой.
— На искусственную. Сейчас пробуем на живую. А вам ночью повезло?
— Я поймал пять штук, — ответил тот. — Самая большая потянет фунтов на пять. А потом глаза стали слипаться, и около трех я пошел спать. Только сейчас поднялся. В такой воде ничего вы на муху не поймаете. — Он вынул из кармана пластиковую коробочку, пошуровал в ней указательным пальцем. — Вот, попробуйте это.
И подал им крохотную блесенку, кусочек блестящего металла величиной с шестипенсовик в форме ложечки, украшенной единственным крючком.
— Попытайте это в какой-нибудь заводи, откуда выбегает быстрая струя. В такие дни, как сегодня, на нее всегда клюет.
Они поблагодарили, и Дуайт привязал приманку к Мойриной леске. Сперва Мойре не удавалось ее забросить: будто целая тонна свинца тянула удилище вниз, блесна падала в воду у самых ее ног. Но вскоре она приноровилась забрасывать приманку подальше, в струю, выбегающую из заводи. На пятый или шестой раз леска дернулась, удилище изогнулось, и тонкая прочная нить зазвенела, сбегая с катушки. Мойра ахнула:
— Кажется, одна попалась, Дуайт!
— Ясно, попалась. Держите удилище стоймя, детка. И понемногу подводите ее к нам. — Форель прыжком взметнулась над водой. — Неплохая рыбка, — одобрил Дуайт. — Не давайте леске ослабнуть, но если форель будет очень рваться, немного ее поводите. Спокойствие — и она ваша.
Пять минут спустя усталая, измотанная форель лежала на берегу у ног рыбачки, и Дуайт уложил ее в садок. Он прикончил форель, ударив с маху о камень, и оба полюбовались Мойриной добычей.
— Полтора фунта, — сказал Дуайт, — а может быть, и чуть побольше. — Он осторожно извлек изо рта форели хитроумную блесну, крохотную ложечку с крючком. — А теперь поймайте еще одну.
— Эта меньше вашей, — сказала Мойра, но ее переполняла гордость.
— Следующая будет не меньше. Попытайте счастья еще разок.
Но время близилось к обеду, и Мойра решила отложить попытку. Гордые, они с трофеями вернулись в гостиницу, вылили перед обедом пива и потолковали об улове с другими удильщиками.
Среди дня опять пошли на то же место, и опять Мойра поймала форель, на сей раз двухфунтовую, а Дуайту попались две помельче, и одну он пустил обратно в реку. Под вечер, прежде чем вернуться в гостиницу, довольные и усталые, они отдыхали, разложив подле себя пойманную рыбу. Сидели на берегу, прислонясь к большому валуну, наслаждались последними лучами солнца, пока оно еще не скрылось за горой, покуривали. Становилось холодновато, но очень уж не хотелось уходить от мирно журчащей реки.