Даже звезды видны. Целых три… нет, четыре… Красиво.
— Эй, кисуля, снова замечталась? — дружелюбный тычок под ребра отвлекает. — Рассвет скоро…
Вальрик
Ужин состоялся в обычное время, вообще, как показалось Вальрику, обитатели Саммуш-ун предпочли не заметить смерти рыжего Тита. Во всяком случае, никто из слуг ни словом, ни жестом не выразил гнева или возмущения подобным произволом. Правда, и помощи никто не предложил — руку Вальрик бинтовал сам, повязка получилась кривой, неумелой, и рана продолжала кровоточить.
Кровь — это малая плата за то, что он совершил.
— Мясо сегодня жестковато, и пересолено к тому же, — Карл отодвинул тарелку и, вытерев пальцы кружевной салфеткой, поинтересовался. — Не знаешь, с чем это связано?
Вальрик пожал плечами, честно говоря, он совершенно не разобрал вкуса. Хотя понял, что этот вопрос скорее вежливая возможность признаться во всем. Стыдно, до чего же стыдно… Карл принял его в своем доме, как гостя, пусть в этом гостеприимстве есть что-то сродни пленению, но все же… все же Карл имеет право знать, за что Вальрик убил одного из слуг.
Беда в том, что Вальрик и сам не знал, за что.
— Ну, давай, князь, рассказывай, что у вас там получилось?
— Ничего.
— После «ничего» трупы не остаются.
— Хотел потренироваться. Силу не рассчитал. Виноват.
— Краткость сестра таланта, — Карл некоторое время с откровенным интересом рассматривал Вальрика. — Ладно, допустим, дело обстояло именно так, как я представил себе после твоей весьма лаконичной речи. Но может быть, ты сочтешь нужным объяснить мне несколько спорных моментов. Первый — почему ты решил устроить… тренировку не в зале, специально оборудованном для подобных забав, а в жилой комнате. Второй — не связана ли с обстоятельствами данного дела твоя расцарапанная физиономия?
— Мне обязательно отвечать? — Вальрик не знал, как поступить. С одной стороны, Карл, являясь хозяином замка, имел полное право узнать правду. С другой — рассказывать о произошедшем было стыдно.
— В общем-то нет. Кстати, удар хороший, грудину смял, как картонку. Коннован научила? — Карл вертит в руке столовый нож. — Учила, учила, но недоучила… руки на стол. Обе.
Вальрик повиновался, не столько из-за неожиданности приказа, сколько потому, что морально приготовился принять любое наказание, даже самое суровое. Он ведь виноват, а значит…
— Значит, имеем одного мертвеца и одного раненого, который, если и дальше будет продолжать в том же духе, весьма скоро станет мертвецом. — Карл, с неприятным грохотом отодвинув стул, поднялся и подошел к Вальрику. В голове мелькнула тоскливая мысль, что вице диктатор сейчас воспользуется столовым ножом, чтобы вспороть горло наглецу, оскорбившему Саммуш-ун убийством. Особенно обидно было из-за оружия, одно дело кинжал и совсем другое столовый нож, не слишком острый, с беспомощно закругленным лезвием и вычурной ручкой из мутно-белого материала.