План Мубарака, как теперь очевидно, предлагал компромиссную развязку кризиса. Король Хусейн, хотя и без энтузиазма, взялся выполнить предложенную ему миссию, но как позже сам скажет, не стал обговаривать с Саддамом Хусейном схему Мубарака, а ограничился обсуждением лишь самой идеи мини-саммита. Остается думать, что король, либо зная намерения Саддама Хусейна, либо догадываясь о них, исходил из невозможности договориться с ним о восстановлении законной власти в Кувейте.
Так потерпела крушение первая попытка найти «арабское решение» проблемы освобождения Кувейта. То, что Багдад не собирается искать компромисс, подтвердило переданное багдадским радио 3 августа сообщение Совета революционного командования, исключившее возможность возвращения правящей семьи Сабахов в Кувейт, но пообещавшее начать отвод иракских войск 5 августа. В сущности отказ Багдада рассматривать возможность восстановления в Кувейте законной власти подрывал возможность успешного поиска компромисса как в арабских рамках, так и в более широких.
Между тем собравшийся по требованию Кувейта на чрезвычайное заседание Совет Лиги арабских государств после долгих споров принял 2 августа резолюцию, в которой осудил «иракскую агрессию» против Государства Кувейт и связанное с ней «кровопролитие и разрушение собственности» и призвал Ирак «вывести свои войска немедленно и безоговорочно на позиции, которые они занимали 1 августа». Против голосовали Ирак, Йемен, Мавритания и Судан; воздержались ООП и Иордания; отсутствовала Ливия. На раскладе голосов сказались многие факторы: географическая удаленность от эпицентра событий, характер отношений с Ираком (некоторым арабским странам, как например Мавритании и Судану, он оказывал финансовую поддержку и помощь оружием), специфика отношения к существовавшему в Кувейте режиму и так далее.
Важно, что Совет ЛАГ принял по существу то же решение, что за несколько часов до него Совет Безопасности ООН. Тем самым было положено начало формированию единой позиции ООН как всемирной организации и ЛАГ как региональной в нахождении путей и средств к восстановлению мира и безопасности, которое было нарушено вторжением Ирака.
Свое негативное отношение к происшедшему отдельные арабские государства стали выражать и индивидуально. Первой это сделала Сирия, жестко осудившая Багдад и потребовавшая немедленного ухода из Кувейта. В конечном счете публично свою позицию выразили и другие арабские государства, но сделали они это с различными нюансами. Однако примечательно, что ни одно арабское правительство публично – даже те, кто сочувствовал Багдаду, – не поддержало иракское вторжение.