— Ага-а, Людка-незабудка, попалась!
Девочка насупилась и отвернулась в сторону. Анастасия Харитоновна принялась уговаривать ее:
— Не сердись, маленькая, он пошутил. А если будет шуметь, мы его накажем.
— А я убегу, — упрямо сказал мальчик.
Наташа погрозила ему пальцем, но в душе порадовалась: «Как все-таки похож он на отца». И долго согревала себя этой гордой ласковой мыслью.
Потом Наташа взглянула на мать, сказала:
— Я, наверное, запоздаю сегодня. В институт на конференцию поеду.
Анастасия Харитоновна молча вышла из-за стола, одела Людочку и повела в детский садик. Немного позже вместе с Володей вышла на улицу и Наташа. На мостовую и тротуары медленно падал снег. Деревья на бульварах стояли словно под заячьим пухом, не отогнав еще ночной задумчивости. А по улицам уже сновали автобусы, такси. Дворники в фартуках сметали в кучи свежую порошу и большими лопатами бросали ее в кузова подъезжавших грузовых машин. По тротуарам, пряча лица в воротники, густым потоком шли люди на работу, в магазины, к киоскам за свежими газетами.
Наташа проводила Володю, наказала ему хорошо сидеть на уроках и тоже свернула к газетному киоску. За последние месяцы в суете, и волнениях она совершенно перестала следить за событиями. Вчера заведующая терапевтическим отделением Дора Петровна спросила ее, как она смотрит на перелет иностранного самолета через советскую границу. «А какие молодцы наши ракетчики, — сказала Дора Петровна. — Сбили в два счета. И на какой высоте, представить невозможно. Ваш супруг, случаем, не ракетчик?» Наташа отрицательно покачала головой. Хотела спросить, когда и где сбит самолет, но разговор кто-то перебил, и она с горечью подумала: «Глупая я, глупая. Совсем не читаю газет. Разве так можно?»
Сегодня Наташа купила несколько газет. Свернув их трубочкой, она заторопилась к метро. После свежего воздуха в подземных вестибюлях ей показалось немножко душно. Когда-то она заходила сюда вместе с Сергеем погреться после продолжительных зимних прогулок. Он вынимал из кармана конфету и командовал: «Закрой глаза». Конфета мгновенно оказывалась у нее во рту. «На раздумье одна минута», — слышался его шепот. Наташа должна была сразу же отгадать, какая это конфета. Если ошибалась, он заставлял ее снова закрывать глаза. Они смеялись, порой так громко, что на них начинали обращать внимание проходившие мимо люди.
Сколько было тогда в душе Наташи радости, счастья. Все вокруг казалось ярким, радужным, улыбающимся.
И вот Наташа снова на том самом месте, а на сердце грустно.
В темном овале тоннеля блеснула крупная желтая звезда. Она быстро разгоралась и увеличивалась. Казалось, что из глубинных вод стремительно всплывала огромная рыба со светящимся глазом. Зеленый поезд подошел к платформе. Поток пассажиров почти внес Наташу в вагон. Какой-то молодой человек уступил ей свое место на мягком кожаном диване. Она поблагодарила его и села, развернув газету. Ее взгляд пробежал по крупному заголовку «Новые предложения Советского правительства о разоружении и запрещении атомного оружия». Прочитала и размечталась: «Когда ж наконец наступит это счастье? Как замечательно жить и не думать о бомбах, убийствах. Тогда и Сережа снял бы свой офицерский мундир...» Она закрыла глаза и улыбнулась, представив Сережу в свободном штатском костюме...