— Я буду лежать здесь. Ты будешь голосовать там, — он указал чуть дальше по трассе. — Если что не так — не стой на линии огня. А еще лучше — падай. Понял?
Владимир ничего не успел ответить, так как Алексей неожиданно толкнул его на дно той самой канавы, в которую собирался залечь, и сам свалился вместе с Деревянко, прижимая палец к губам:
— Тс-с! Это они… Лежи тихо… — Алексей шептал в самое ухо прапорщика.
Между тем на дороге послышался скрип тормозов и у обочины, буквально в пяти метрах от залегших сослуживцев, припарковалась машина. Хлопнула дверца, слегка гортанный голос спросил:
— Ты куда?
— Отолью пойду, — ответил голос постарше и поглуше.
Говоривший встал как раз над той самой канавой, только чуть в стороне, и долго, обильно мочился. Потом тяжело заскрипела галька — боевик, облегчившись, возвращался к машине. В этот момент зашипела рация, типа тех, что используют для связи менты.
— Берды, Берды, ответь, — послышался сквозь треск кашляющий металлический голос. В вечернем воздухе он разносился далеко вокруг.
— Да, шеф, слушаю, — ответил Берды — видимо, тот самый старший.
— Ну что у тебя?
— Пока ничего. Ребята разъехались, ищут.
— Имейте в виду, упустите — всем яйца оторву. Он мне за братишку должен ответить! Чтобы привезли живого или мертвого!
— Шеф, их вроде бы двое.
— Вот обоих и привезите!
— Понял, шеф, понял. Все сделаем, не беспокойся.
— «Сделаем»… Знаю я, как вы делаете…
Некоторое время висела пауза. Потом шеф заговорил вновь:
— Вы где сейчас?
— На двести седьмом километре.
— Ты вот что, собери всех к себе. Потом скажу, что дальше делать.
— Хорошо, шеф, примерно через полчаса все тут будут. Тогда свяжемся…
— Ну, до связи…
Шипенье стихло. Берды негромко выругался.
— Ну вот куда они могли деться?
Молодой, с гортанным голосом, флегматично ответил:
— Куда угодно. Степь большой…
— А-а, ну тебя.
Снова раздался шип: Берды включил рацию и начал вызывать подчиненных:
— Меред, Ораз, ответьте! Меред, Ораз, ответьте!…
Ему откликнулись неразличимые металлические голоса:
— Да, Берды, слышим тебя… Слышим…
— Я на двести седьмом километре. Подъезжайте сюда, поступила команда от шефа. Как поняли?
И вновь раздались металлические голоса:
— Поняли, едем… Едем…
Деревянко и Упырев валялись в своей канаве, замерев. Похоже, против них разворачивалась настоящая войсковая операция. Только погон у участников не было. Но все же сослуживцы имели одно бесспорное преимущество: они знали, где их враги, а где они — враги не имели представления.
Им пришлось греть землю еще минут двадцать, пока подъехала одна машина, за ней минут через пять — другая. Они встали друг за дружкой у той же обочины, боевики вышли. Дождавшись, пока все собрались, Берды начал говорить: