— Помилуйте, какой голод! — громко вмешивается третий собеседник, господин джентльменского вида. — Я предлагаю тридцать копеек в день, и никто не идет ко мне работать. Разве это нужда? Поверьте, если бы они нуждались, они бы и за гривенник пошли.
— Да ведь я говорю только, что в Муразовской волости…
— Нет, позвольте-с! У меня в самом Муразове погреб. Если бы был голод, разве не было бы заметно по отпуску спирта?
— Пьяницы! — перебивает мрачный отставной генерал, хранящий в своем сердце предания «Вести».
— А? Разве не было бы заметно? — победоносно кричит изящный владелец погреба, наклоняясь своей бородой к самому лицу низенького протестанта. — Они, милостивый государь, водку пьют, как и всегда! А вы в набат, голод…
— Дармоеды! — гремит генерал и, полный негодования, требует рюмку хересу.
Низенький человечек скромно удаляется.
— Вредный человечек, ваше превосходительство.
— Пьяницы! Что-с, что вы говорите? — строго и внезапно обращается генерал к изящному владельцу погреба.
— Франт этот, говорю, ваше превосходительство, вредный человек.
— А, да, да, из них, из этих, из новых. Лентяи! Составляется одиннадцать пулек.
* * *
Иван Иванович Половин проснулся в необыкновенно приятном расположении духа. Да и было отчего. Наступающий день был для него великим днем. Он был скромный человек и не жаждал славы, но вдруг случилось обстоятельство, поставившее его в центр общественного водоворота: предводителя дворянства хватил паралич, так что он оказался неспособным председательствовать на предстоящем земском собрании. И воля судьбы указала Ивану Ивановичу взять на себя эту почетную и трудную обязанность.
Когда Иван Иванович, напившись чаю, надел свой мундир на белой подкладке, с длинною талией и пришитыми орденами, и вышел на улицу, то даже Марья Ивановна, проходившая в это время мимо, возопила от восторга и надежды увлечь в свои сети приятного подполковника. Господин Растопыркин на минуту был забыт.
— Пошла, пошла, дура, — сердито сказал председатель и величественно направился к низенькому зданию, вымазанному глиной, как и все здания описываемого города.
Вывеска, прибитая на одном из углов этого здания, гласила: «Энская уездная земская управа».
Зала собрания была уже битком набита. По случаю ярмарки и хорошей погоды число собравшихся гласных было более чем достаточно для того, чтобы собрание могло состояться.
Иван Иванович, пробираясь через толпу и расточая рукопожатия направо и налево, достиг длинного, покрытого зеленым сукном, стола. Сделав фланговое двжжение для обхода, он достиг, наконец, до своего председательского места и взял в руки колокольчик.