Это был совсем небольшой ладожский островок. Один из множества таких же в здешних местах, заросшая мхом скала с десятком сосен. Совсем дикое, глухое, неинтересное никому место. Сейчас, днем, от непогоды здесь возникли сумерки. Опустившееся небо, затянутое тучами и вода стали одинаково темно-фиолетовыми, а остров между ними остался бурым, цвета хаки.
Удивительно, но там на нем, меж сосен и сухостоя, кажется, кто-то мелькнул. А вот показался огонь. Все более явственно возникал костер, вверх уже поднимался, формируясь в полете, столб дыма.
Оказывается, по острову, с целеустремленностью, непонятной на таком маленьком пространстве, торопливо двигался, скользил на камнях невысокий сухой человек, лет тридцати пяти, в очках, ватнике и резиновых сапогах. Странно, но он собирал здесь грибы — необычное занятие для середины апреля. Ко всему, было заметно, что этот непонятный грибник неестественно удачлив. У костра, а точнее, подожженной старой кабельной катушки, штабелем стояли несколько ящиков. Плоских, деревянных и из черной пластмассы, наполненных грибами: вешенкой и сморчками.
На острове повсюду валялись старые сгнившие от непогоды деревянные створы, проржавевшие бакены, еще, почему-то, обрывки толстого серого кабеля и стальных тросов.
Прямо на горящую деревянную катушку грибник поставил закрытый котелок, набитый снегом — видимо, не захотел спускаться к воде.
Вверху каркнула ворона, непонятно зачем она забралась сюда. Странный грибник, торопливо срезавший с сухого дерева живую грибную плоть, поднял голову, уставился на нее. Звали его Артуром Башмачниковым, и был он человеком неопределенных занятий из Петербурга.
Холодные грибы скрипели, изо рта грибника валил пар. На покрытых лишайником сухих мертвых стволах росли вешенки, молодые, полупрозрачные, похожие на белые цветы и более пожилые, мясистые, сизого цвета. Он с привычной ловкостью срезал их своим ножом, сделанным из укороченного финского штыка. Гриб-нож — так когда-то называл его дед. Грибы кидал в одну кучу, рядом с ящиками, будто картошку в поле. Их подморозило, и это было хорошо. Хорошо до тех пор, пока не наступит оттепель. Лезвие ножа блестело в сумерках, как осколок зеркала.
Передвигаясь на корточках, гусиным шагом, собирал ранние сморчки. Это было больше похоже на уборку урожая где-нибудь в колхозе. Нашаривал в густеющей темноте знакомые на ощупь сморщенные головы сморчков, безошибочно отличал их от враждебных строчков. Странная форма жизни, белок выползающий из-под земли. Быстро и осторожно выдергивал, вращая, будто вывинчивал. На Западе, по их западным требованиям грибы почему-то нужны были вместе с целыми необрезанными ножками. Ближе к берегу острова мох был наполнен водой, чавкал под ногами. Торопясь, Грибник выбирал грибы покрупнее и растаптывал мелкие.
