— Вместе с Намыленным, как я вижу, — сказал Артур, показывая на две пустые бутылки из-под крепкой "Балтики" и недопитый стакан, стоящие на столе. — Так подсказывает мне дедукция. — Артур почувствовал, что возвращается к какому-то детскому стилю в разговоре. — Все также по-прежнему искусственное горе народу торгуете?
— Мы с ним в театр кайф носили, — сообщил Алмаз, наливая себе какой-то дешевый лимонад ядовито-розового цвета. — Намыленный сказал, что вашим актерам нравится. Они говорят, от первого приходы интересные, творческие, — добавил с важностью.
Артур знал, что "первым" наркоманы называют кокаин.
— Чего тебе этот шнурок втирает? — появился Намыленный. Он нес несколько бутылок, удерживая их всеми пальцами рук. — Привет! — запоздало поздоровался. — Ты его не слушай, он тебе наговорит.
— А как вы в театр проходите? — сразу же спросил Артур. Он о чем-то задумался.
— Так и проходим. — Намыленный, поставив все бутылки в ряд, быстро открывал их по очереди. — Вахтер пускает.
— Петр Петров что ли?
— Какой Петров? Альбертыч пускает. Сам имеет с товара долю малую. Раньше только Герыч в театр проникал, а теперь и мне приходится. Но ты об этом молчи. Я знаю, ты мужик неболтливый… И не только в театре, в котельной работяги тоже торчат. А что им сейчас, летом, делать? Торчать только. Хотя начальник им работу находит, Сундукян. Знаешь такого? — Артур промолчал. — Сундук им и внутри театра работу изыскивает, даже тяжести таскать напрягает. Жаловались. Когда сам не торчит. Вот зимой вы точно перемерзнете! — хохотнул Намыленный. — Вот так, раньше с Герычем ваш театр окучивали, теперь вот с этим организмом, со шнурком. — Намыленный кивнул на Алмаза. — Пускай учится. А Герыч, оказывается, перед своей смертью взял у копателя одного металлоискатель, по полям потаскать. Знаешь такой? — им сейчас клады в земле ищут. Копатель этот сейчас у нас во дворе бегает, ко всем пристает, спрашивает, где он, металлоискатель его. Вообще-то, по правде, он сейчас у меня, но я молчу, тихарюсь. Он мне еще пригодится, может быть.
Намыленный стал рассказывать о каких-то денежно-имущественных отношениях с заимодавцами покойного Герыча, но Артур уже слушал невнимательно.
Он торопливо допил бутылку теплого пива, посмотрел на часы:
— Ну ладно, чуваки! Некогда, дела.
В театре раздавались звуки церковного хорала. Раздавались они сейчас постоянно, церковное пение, органная музыка, звон колоколов откуда-то из несуществующего нигде собора. Великолуцкий решил, что в "Соборе парижской богоматери" будет много всего этого.