— Ну, это, очевидно — сильную противотанковую артиллерию.
— Совершенно верно. Но, прошу заметить, мы пока не располагаем артиллерией, способной решать данную задачу. Не имеем подходящей организованной структуры артчастей, соответствующей матчасти. И не всегда нам удастся вовремя определять направления главных ударов. Если противник использует, допустим, пятьсот танков одновременно… Поэтому напрашивается вывод — надо иметь мощное и маневренное противотанковое оружие в каждой роте, даже каждом взводе.
— Это не новость, — разочарованно сказал тот же бригинженер. — Противотанковые ружья известны давно, но итоги польской кампании не подтвердили их эффективности.
Берестин подошел к нему, остановился рядом.
— Вы правы. Эффективность была невысокая, хотя это, возможно, объясняется не только техническими причинами. Но мне начинает казаться, что вы — представители самого революционного направления в артиллерии, сами до конца не представляете, на что годится ваше изобретение. Вот я, прошу прощения за нескромность, имел возможность довольно долго думать над вашими реактивными снарядами. И возникают довольно простые идеи. Например, взять снаряд с одной направляющей, поставить на легкий станок, и… — Берестин с ожиданием посмотрел на присутствующих, без спросу взял со стола Сталина папиросу и закурил.
— Рассеивание… — подал кто-то голос.
— Точно! Такие ракеты известны с прошлого века и из-за рассеивания сошли со сцены. Ваш отдельно взятый снаряд тоже имеет порядочное рассеивание. Хотя на Халхин-Голе летчики попадали эрэсами в самолеты японцев… А теперь идем дальше. Уменьшаем вес заряда вдвое, танку хватит, вместо фугасного делаем кумулятивный. — На листе бумаги Берестин заранее изобразил схему и предъявил ее сейчас присутствующим. — Вместо активно-реактивного двигателя делаем вот такой, попроще, а чтобы запускать снаряд, нам потребуется приспособление… — Алексей предъявил соответствующие эскизы.
Дело пошло. Посыпались вопросы, на которые ракетчики отвечали друг другу уже сами. Берестин только направлял разговор. Понадобится порох с иными, весьма специфическими свойствами? Пожалуйста: вот его формула и характеристики.
Хорошо, подумал Берестин, что в этой реальности не принято задавать лишних вопросов. Взять хотя бы этот порох: молодые гении наших дней стали бы добиваться, как выведена формула, да где, кто испытывал и почему им об этом неизвестно… А здесь товарищ Сталин прервал свою олимпийскую созерцательность, спросил: «Все ясно, товарищи? Опытный экземпляр представить на испытания через две недели, ответственный за проект бригинженер… — он не вспомнил фамилии и указал трубкой: — Ну вот вы… Вы вольны вносить любые необходимые изменения, при условии сохранения оговоренных здесь тактико-технических данных. Все свободны». — И окрыленные ракетчики покинули кабинет.