— Ясно. Придется учитывать.
Шульгин хмыкнул.
— Пришельцы, значит, могут делать, что хотят. А как мне быть, если я в них даже не верю? И никто не верит. Ни участковый, ни комитет, ни АН СССР. Но если мы с ними что-нибудь сделаем, поступят с нами по всей строгости. Прелесть перспектива!
— Вот и имей это в виду. И не превышай…
— О чем вы, ребята? Даже не думайте! Не хочу хвалиться, но я и то с каждым из вас могла бы справиться. А там перед вами не слабая женщина, а настоящие специалисты будут… — Ирина от возбуждения поднялась с кресла, нервно заходила по комнате.
Улыбка на губах Шульгина стала отчетливо-двусмысленной.
— Это, допустим, еще большой вопрос…
— Да, Ира, это действительно вопрос. Кое-что и мы можем. Саша вот у нас, между прочим, ниндзя. Не высшего класса, но все-таки…
Новиков говорил правду. Лет пятнадцать назад Шульгин от нечего делать выучил японский язык, а впоследствии, когда работал на Дальнем Востоке, нашел на чердаке у квартирной хозяйки целый чемодан бумаг: дореволюционные письма и дневники участника русско-японской войны, капитана генерального штаба, и среди этих бумаг — пять толстых рукописных тетрадей на японском. Старательно переписанный труд семнадцатого века «Бансен Сюккай» со всеми приложениями, где излагалась теория ниндзюцу — искусства проведения тайных операций, оставаясь невидимым.
Шульгин его прочел и приступил к практическим занятиям. Сначала с помощью хабаровских любителей каратэ, а потом — московских цирковых фокусников, жонглеров и акробатов. Ежедневными изнурительными упражнениями он довел до возможного совершенства заинтересовавшие его способы и приемы. Истинным ниндзя, конечно, не стал, но кое в чем вышел далеко за пределы нормальных человеческих возможностей.
И Новиков в своих планах отводил этим его способностям существенное место.
— Глупости! — раздраженно бросила Ирина. — Если они захотят меня отсюда убрать, вы им не помешаете…
Шульгин хмыкнул и с подчеркнутым безразличием отвернулся к окну. Андрей спросил:
— Ты как-то говорила, что чем больше человеческого в твоих соплеменниках, тем меньше инопланетного — так?
— Конечно. И физически, и интеллектуально…
— Они, как я успел заметить, весьма человекообразны. Значит, их физические возможности примерно на нашем уровне?
— Да. Если точнее — на оптимальном для человека данного физического склада.
— Среднего или специально тренированного?
— Скорее среднего. Возможности абсолютно здорового, занимающегося спортом — не для рекордов, а для поддержания формы — человека. Так будет вернее всего.
— С этим ясно. — Новиков, похоже, был удовлетворен. — Но, помнится, ты что-то такое говорила про растянутое настоящее? Поясни. Эта штука мне как раз не нравится.