Главный противник (Колентьев) - страница 34
— Фрости, здесь Нюх, есть визуальный контакт на два часа, удаление сорок метров.
Момент встречи, даже если ты к ней готовишься, это всегда неожиданность. Доклад Джоша вызвал эхо нервной дрожи, пробегавшей по телу в тот первый раз, когда я ещё неопытным новобранцем в первый раз наткнулся на сидящего в засаде серба. Тогда адреналин словно затопил сознание, почти глуша вбитые на тренировках инстинкты, хотелось просто рефлекторно выстрелить, но это был импульс. Сейчас только эхо того волнения, но азарт остался, плавно вскинув автомат к глазам, провожу слева на право по сектору перед собой… ага, вот овраг и скрючившиеся там тела русских. Они почти не шевелятся: один прислонился к дальней стенке окопа, голова опущена на грудь…дремлет. Второй, девушка или подросток — замер в противоположном, более низком углу окопа, смотрит в темноту через оптику оружия… идиот включил активный режим, вот как Нюх его нашёл!
— Фрости всем игрокам: предельное внимание — Говорю шёпотом, но ларингофон рации чётко ловит каждое слово — Рассредоточится, работать мягко… дистанция до игрового стола — восемь щелчков. Ждём новую раздачу, потом работаем выбывших игроков. Нюх, постарайся вычислить дилера, он нужен обязательно.
Теперь мы дождёмся пересменки и часть группы пойдёт за уставшими часовыми, чтобы проследить их маршрут, а оставшиеся после первого доклада новой смены о том, что всё спокойно, берёт и их. У одного их дозорных я заметил радиостанцию, значит это старший. Среди вновь прибывших тоже будет кто-то подобный кого-то из них обязательно нужно взять живым. Пока что группа рассредоточилась по склонам оврага, нас от наблюдательного поста русских отделяет метров восемьдесят. Место для такой чащобы почти что открытое: просветы между хилыми деревцами достигают пяти-шести метров. Кругом заросшее кустами каменное основание, деревья растут плохо, но вокруг море колючего кустарника иногда полутораметровой высоты. Но это в идеале, пока мы не выясним способ связи с основным отрядом, русских трогать нельзя, чтобы не спугнуть. Присев возле ствола старой сосны, я осторожно пристроил автомат в развилку нижней ветви и ещё раз глянув на русский "секрет" замер в ожидании.
Лежать неподвижно, любой, даже прошедший тренировку разведчик сможет не больше пары часов, это целое искусство — двигаться так, чтобы сохранять внешнюю статику и в то же время разминать мышцы. Враг не будет ждать пока ты разотрёшь затекшую конечность или разработаешь одеревеневший от напряжения палец. Само собой есть препараты помогающие снять усталость, двигаться плавно даже спустя шесть-восемь часов неподвижного сидения в засаде, но после таких пилюль или уколов резко садится зрение, лично у меня потом пару дней жутко ноют почки. Поэтому я сам и все парни из отряда тренируемся в "змеиной гимнастике". Поочерёдно напрягая и расслабляя разные группы мышц и меняя опорные точки раз в два часа, можно сохранять внешнюю неподвижность почти сутки. Мой личный рекорд составил восемнадцать часов, после чего как обычно прохождение полосы препятствий, стрельба и спарринг врукопашную. Парни в отряде отличные, свою группу я подбирал пять лет, уверен в каждом почти на пятьдесят процентов, поскольку даже на себя смогу положиться только на пятьдесят один. Ветер уже стих, дождь всё ещё накрапывал капли оседали на ветках деревьев и листьях кустарника тяжёлыми, тускло поблескивающими в неярком лунном свете бусинами. Глянув в прицел винтовки, я ещё раз всмотрелся в хорошо различимую позицию русских. Там всё было спокойно, один видимо задремал, зарывшись в накидку, какие у нас выдают армейским рейнджерам… чёрт, так это она и есть! Видимо обдирая тупы, эти твари забирали всё, чему они смогли найти применение. Второй русский что-то жевал, перерываясь на затяжки делаемой из мундштука заплечной фляги-"медузы", тоже скорее всего трофейной. Нет, полковник прав: этих так просто не взять, подобная экипировка была только у исчезнувшего на севере отряда разведчиков, каждый там не новичок, завалить сорок человек так, чтобы остаться в плюсе, это не может оказаться простым везением. Решено, как только приходит смена, живьём нужно брать только двоих, для этих, что в овраге я сам не пожалею пули. Неожиданно ожила рация, последовал доклад от тылового охранения, там сидело двое: Нэд Кахил, по прозвищу Кабан и Райли Дэвис, которого все звали Напёрсток, за пристрастие к игре в три золотника. Райли был мастером и виртуозно вертел напёрстки, благодаря его умениям и азарту помощника интенданта базы, мы теперь имеем годовой запас душистого мыла и мягчайшей туалетной бумаги.