— Вышел бардак, родственничек — Голос шурина так и сочился самодовольством — Но приз наш, думаю спишем всё на партизан, я не хочу разборок между армией и моими….
— Ты сука, Майк — Я как мог сдерживался но раздражение прорвалось наружу — Мы выслеживали русских две недели….
— И это ровно на две недели больше, чем того срока который нам озвучил полковник. Зак, очнись!
Майк резко развернувшись пошёл к сети и набрав комбинацию на видимой только ему сквозь наглазный визор виртуальной клавиатуре освободил замок сети в которой уже затихли пленники. Эта сеть имеет свой аккумулятор замыкающий звенья по принципу электромагнита. После подачи управляющего импульса сеть расправляется, подаётся разряд тока, жертва парализуется на то время которое нужно чтобы сковать её наручниками. Оба пленника вывалились и упали на землю, словно два мешка с кукурузными початками. Ракета висевшая над нами стала прогорать, но видимо у команды моего родственника процедура была уже отработана, потому что в тот момент, когда яркий белый свет льющийся сверху потускнел, на пленниках скрестились лучи мощных фонарей закреплённых на поясах двух стоявших на противостоящих склонах оврага наёмников. Практически в тот же миг, те двое, что встали рядом с Майком бросились на парализованных людей, ловко их обыскивая, попутно сортируя трофеи в две небольших кучи. Отдельно положили оружие, которое я решил рассмотреть поближе и не спрашивая одобрения всё ещё напыжившегося от самодовольства шурина, присел на корточки в паре метров от источников света. В темноте я вижу плоховато, поэтому по старой привычке взял в зубы маленький светодиодный фонарик-"карандаш", дававший узкий но довольно чёткий конус света. Оружие опять оказалось нашим: пара штатных рейнджерских карабинов Mk.18 CQBR(13), два девятимиллиметровых P226(14), были ещё два ножа, но эти скорее всего принадлежали русским изначально, слишком дёшево для рейнджеров, плохая сталь, в руке лежат неудобно. Всё оружие в комплектации для ближнего боя в лесу, карабины с коротким стволом, пистолеты с резьбой под глушитель, зелёно-коричневое теплопоглощающее напыление на карабинах. Чтобы окончательно убедиться в верности собственных предположений, я взял один М-4 и отогнул ткань кевларовой вставки на ремне возле самого крепления к кольцу антабки. Так и есть: на зелёной ткани несмываемым маркером выведено прозвище — "Бобёр". На втором тоже обнаружилась метка с инициалами, по крайней мере, теперь точно известно куда делось оружие. Отдавать русских наёмников точно нельзя, всё оказалось куда сложнее, чем кажется Майку. Неприятный холодок пробежал вниз по спине, словно кто-то прошёлся по моей могиле в подкованных сапогах. Поднявшись на ноги, я пошёл к кучкам снаряжения, снятого с пленных. Теперь без помех можно их разглядеть: оба одеты в обтрёпанные охотничьи полувоенные костюмы расцветки "осень", разгрузочные жилеты сложенные в отдельную кучу при ближайшем осмотре явно сняты с убитых рейнджеров, я различил бурые пятна засохшей крови, в некоторых местах видны следы починки. На магазинах к карабинам видны личные метки бывших владельцев.