— Я вела себя очень глупо, — проговорила она еще слегка хриплым от слез голосом. — Мне пора бы знать, что во мне нет ничего, что могло бы заинтересовать мужчину. Я бесцветная, не умею вести беседу, ношу некрасивые вещи.
— Уверяю вас, — доктор спрятал улыбку, — когда вы встретите мужчину, который полюбит вас, это не будет иметь значения.
— Но я не встречаю мужчин, молодых мужчин. У отца с матерью есть друзья, я знаю их с детства. Они все старые и в большинстве женатые. — Она отодвинула остатки бренди. Голова чуть кружилась. Смутно Араминта понимала, что утром будет ужасно страдать, вспоминая этот разговор. — Конечно, я выучусь, стану медсестрой, добьюсь успеха… — Она встала. — А сейчас я пойду спать. — Она шагнула к двери. — Мне что-то нехорошо.
Доктор пересек холл вместе с ней и смотрел, как она поднимается по лестнице. Девушка казалась очень несчастной, но он подавил желание помочь ей. Ее гордость и так уязвлена. Нельзя делать ей больно.
Благодаря бренди Араминта крепко проспала ночь. Но стоило ей проснуться, как все происшедшее снова навалилось на нее. Она слишком ясно помнила разговор с доктором. Плакать у него на плече — это ужасно. Но она еще и наболтала много лишнего. А теперь пора будить мальчиков. И дай Бог, чтобы доктор уехал раньше, чем они спустятся к завтраку.
Ее молитва не была услышана. Доктор сидел за столом и, как обычно, читал письма, водрузив на нос очки.
Когда они вошли, он встал, обнял мальчиков и с обычной холодной вежливостью поздоровался с ней. Она стрельнула в него взглядом и не нашла ничего от того ласкового, отзывчивого мужчины, который утешал ее вчера. В нем не произошло никаких изменений — безразличный, вежливый, абсолютно равнодушный. Совершенно ясно: вчерашний разговор уже канул в Лету. Зато она получила урок. Если когда-нибудь в нее влюбится мужчина, в чем она сомневалась, ему придется открыто доказать свою преданность. А она постарается, чтобы ее сердце оставалось незатронутым.
День прошел в обычном, твердо установленном порядке. Дел у нее хватало. Мальчики выздоровели, их переполняла энергия, они шалили и постоянно требовали внимания. Вечером возвращался дядя и проводил час с детьми. А она могла чуть-чуть отдохнуть. Когда они засыпали, он снова уезжал, вежливо и холодно попрощавшись с ней.
Она ужинала, окруженная доброй заботой Баса, и гадала, с кем же доктор проводит время. Наверно, с Кристиной Лутинс. Араминте эта женщина не нравилась. Но приходилось признавать: Кристина — подходящая жена для доктора. Подходящая, но не настоящая. Доктор заслуживает лучшего. За холодной вежливостью и бесстрастным лицом скрывается другой человек. И ей бы так хотелось узнать этого другого! Но ее желание вряд ли осуществимо.