«Те, кто не умирают, — живут…» Т. 4. С. 33.
Впервые: Континент. 1987. № 51.
Я вглядываюсь в их черты / пристально, как Миклуха- / Маклай в татуировку приближающихся дикарей. Н. Н. Миклухо-Маклай (1846–1888) — русский ученый и путешественник, этнолог, натуралист. Сумев установить дружественные отношения с папуасами, населявшими северо-восточный берег Новой Гвинеи, прожил рядом с ними несколько лет, изучая их культуру и обычаи.
«Ты узнаешь меня по почерку. В нашем ревнивом царстве…» Т. 4. С. 34.
Впервые: Континент. 1987. № 51.
«Чем больше черных глаз, тем больше переносиц…»
Впервые: Континент. 1987. № 51.
…и в бурях есть покой — отсылка к строкам из «Паруса» (1832) М. Ю. Лермонтова: «А он, мятежный, просит бури, / Как будто в бурях есть покой!», стоящая здесь рядом с отсылкой к стихотворению Пушкина:
…носки от беготни крысиныя промокли — ср. «жизни мышья беготня» в «Стихах, сочиненных ночью во время бессонницы» (1830) А. С. Пушкина.
не бздюме — не боится (жарг.).
эх яблочко — зачин известной русской народной песни «Яблочко».
«Я распугивал ящериц в зарослях чаппараля…» Т. 4. С. 36.
Впервые: Континент. 1987. № 51.
Bagatelle («Помраченье июльских бульваров, когда, точно деньги во сне…») Т. 4. С. 37–38.
Впервые: Континент. 1987. № 51.
Елизавета Леонская — выдающаяся пианистка, живущая в США.
Открытка из Лиссабона («Монументы событиям, никогда не имевшим места…») Т. 4. С. 41.
Впервые: Континент. 1988. № 58.
Комментарий Бродского: «Я туда ездил на конференцию в 88-м году. Это опять-таки strictly authentic [строго соответствует действительности — англ.]. Дело в том, что Лиссабон — город с самой большой, быть может, плотностью городской скульптуры на квадратный метр. Стихотворение начинается с подлинной детали. Я помню, что шел по улице и вдруг увидел памятник неучастию Португалии в какой: то войне, то ли 14-го года, то ли в последней. Ну, и отсюда все началось. Но вообще Лиссабон — ужасно красивый город. Похож, по какому-то ощущению, на Красную Пресню, но есть места — чистый кинематограф. Ну, а рядом районы с диким уровнем преступности, где у вас что-то выдирают, срезают и так далее. Там даже как-то легче заблудиться и стать жертвой, потому что язык непохожий и трудоемкий, хотя все, как выясняется на шестой или седьмой день, говорят прилично по-английски. Там я познакомился с президентом — Суарес, то есть Соареш. Все довольно смешно: тебя встречает у входа морской офицер и ведет по великолепному дворцу, в котором все совершенно пусто. Только огромные зеркала и грандиозные одинокие люстры. Тоже кинематограф — вот-вот, именно помесь Бунюэля с Бергманом» (ПМ).