Вытряхиваем Риту из кофточки, лифчика… Колготки к фигам. Груди у Риты с тонкими шрамиками снизу — силикона зачем-то себе навставляла. И фигура как нынче принято — сухощавая, очевидно сгоняла с себя жирок нещадно. Тоже нехорошо, — значит, все, что организм мог использовать для обогрева себя, уже использовал, запас энергии у таких невелик.
Стринги? На фиг стринги, а вот где парень с валенками?
— Не спи, не спи! Не спи, Рита! Как зовут сына? Как зовут сына?
Парни вопросительно на меня смотрят.
— Помогать будете?
— Уже помогаем.
— Тогда тоже раздевайтесь. До трусов.
С удовольствием отмечаю, что Надежда, раздевая вместе с одним из курсантов малыша, все время его тормошит, разговаривает с ним, и голос у нее приятный и звучит убедительно. А умные люди мне не раз говорили: даже с потерявшим сознание пациентом надо разговаривать все время — больше шансов, что вытащишь. И Надежда именно так и делает.
Ожидаю, что курсанты начнут мяться, как булка в попе, и хихикать, но один из них понимающе говорит:
— А, эсэсовский способ!
И они довольно шустро скидывают с себя свою казенную амуницию.
Только я примеряюсь, как обмотать конечности пострадавшим теми же шинелями, как прибегает тот, лопоухий. Он тащит почему-то три валенка, здоровенный чайник и кучу тряпок — потом оказывается, что это какие-то драные простыни.
Теперь надо временно законсервировать холодную кровь в коже и клетчатке конечностей и отогревать голову и туловище: старый закон — греть с центра.
Один из раздетых курсантов пристраивается за Ритой, обхватывает ее лапами, греет ее спину своим пузом и грудью, а бока — согнутыми в коленях ногами. Второй забирает мальчишку и тоже греет его тельце собою. Я, обмотав ногу Риты простыней, запихиваю ее в валенок, благо он сорок последнего размера, а Надежда делает то же с ногами мальчика — они свободно уходят обе в одну обувку.
— Рукавицы, перчатки принесли?
— Женька побежал, сейчас принесет!
Так, ноги в валенках, хорошо. Теперь обмотать простынкой руки — и можно поить. Чайник оказывается горячим. Сильно горячим. А тогда мы вот так! Обматываю чайник оставшейся не при делах простыней так, чтоб не жегся, и, проверив его рукой — не жжется, гож в дело, — прикладываю это все к затылку и шее Риты.
Волосы у нее короткие, под мальчика, так что греть должно хорошо.
— А я слышал, что растирать надо все тело! — говорит лопоухий.
— Не при второй степени. Вот если бы у них была гусиная кожа, стучали зубы и они были в эйфории или на вопросы бы отвечали… Тогда да, растирания или в теплую ванну — и вскоре все было бы в порядке. А у этих явно вторая степень. Самая охлажденная кровь у них как раз в коже. Начнем растирать — погоним эту холодную кровь в мозг и к внутренним органам. Получим двойной убыток: охладим мозг и органы еще сильнее, а кожу разогреем.