— Точно, Миха, подтверждаю! — И братец до кучи высказался. И протягивает Михе несколько таблеток.
Начинает зуммерить переговорная штуковина. Отзываюсь. Николаич немногословен — просит медиков прибыть наверх, много раненых. Спрашиваю, брать ли братца. Ответ лаконичен: если братец работоспособен — обязательно…
Братец говорит Михе, что мы сейчас вернемся, тот чуть не плачет, а я, как на грех, и его отца из виду потерял. С трудом убеждаем раненого чуть подождать под опекой водителя. Но выдвигаться с братцем не получается: хоть и агонизирующий, но у нас еще раненый — в салоне расстрелянного УАЗа. Он еще дышит. Предварительно примотав ему нижнюю челюсть, чтоб при смерти, если обернется, рта не раскрыл, относим бедолагу в «хивус», где сразу становится тесно. Братец остается, мы с Надеждой возвращаемся к УАЗу. Ключи в замке.
— А может, стоило Мише промедола дать?
— Нет, у него и так дыхательная функция ослаблена. Промедолом вообще обидеть ее можем до отключения.
— А трамал? У нас же есть.
— Ну да, меньше угнетает. Но угнетает же. Обколоть бы местным анестетиком лучше. Но раз у нас ничего нету, придется ему потерпеть…
Машинка заводится сразу. Видно, что ухоженная. Немного жестковатый руль, сидеть высоковато, ну да не до Москвы ехать. Проскакиваем мимо Коттеджа, аккуратно объезжаем валяющийся на дороге труп в милицейском наряде. Судя по вывороченным карманам и бумаженциям вокруг, его уже обыскали.
На перекрестке с десяток хаотично расположенных автомобилей. Останавливаюсь не доезжая: и маячить не стоит, и поперек дороги лежит нехилых размеров бревно. Видно, тут братец и стал бодаться со стойкой. Второй УАЗ выделяется из кучи машин своей милицейской принадлежностью. И вот рядом с ним кучка народа, довольно шумная.
Все-таки есть такие открытия, которые, сколько бы веков ни прошло, не могут оказаться затерянными в памяти народной. Сортировка раненых, разработанная Пироговым, точно относится к таким. Сколько ни корячились страдатели по новациям, а в конце концов вернулись к исполнению пироговских постулатов. Потому как открытие это подобно закону Ньютона. Или Архимеда. Ни убавить, ни прибавить.
Вот как бы я разбирался в куче раненых и на скорую руку второпях перевязанных людей? А так все ясно и просто — сначала из кучи раненых выделить две категории, которые во враче на сортировке не нуждаются. Во-первых, легкораненых, а их обычно половина, отправить подалее, чтоб не путались под ногами и не мешали. Во-вторых, если есть агонизирующие, то есть те, кого точно не спасти, обеспечиваем их покоем и не тратим понапрасну время. Таких, по статистике, каждый десятый раненый. И остаются у нас две категории — нуждающиеся в срочной помощи и те, кому помощь можно отложить, но оказать надо обязательно.