Не понявший ни слова из сказанного, фотограф, мелко тряся всем своим толстым телом, истерично хохотал, наваливаясь на Демидова. Дотащив его до джипа, Купец свалил его на землю, как мешок.
– Может, и в самом деле оставим его здесь, – неуверенно предложил Локис. – Очухается и вернется домой. В конце концов, он нам больше не нужен, где искать самолет – мы уже знаем.
– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением ответил Демидов. – Во-первых, он знает, куда мы направляемся, а во-вторых, о чем-то догадывается. Где, я вас спрашиваю, гарантия, что он своими догадками с кем-то не поделится? И где еще одна гарантия, что мы успеем выполнить задание до того, как нас найдут?
Разведчики молчали.
– Вот то-то и оно, – удовлетворенно подвел итог Купец. – Так что придется нам с этим толстячком валандаться до последнего, пока летунов не вытащим. Давайте меньше болтать, перегружайте манатки, и в темпе, пока еще какая-нибудь тварь не выползла! И вообще, мне эта Африка начинает действовать на нервы!
Пока разведчики перекладывали вещи из «Виллиса» в джип, Браун постепенно приходил в себя. В машине бандитов, помимо боеприпасов и наркотиков, Демидов обнаружил полную бутылку виски. Первые несколько глотков он влил в Брауна насильно, но, распробовав напиток, тот взял бутылку и начал пить сам. К тому времени, когда пора было ехать, фотограф, мало выпивавший в обычной жизни, был абсолютно пьян и едва шевелил языком. Он порывался обнять сидящего рядом с ним Локиса за шею и поцеловать. Володя уворачивался как мог и старался сдерживать все нарастающее в нем раздражение.
– О, я так люблю вас, поляков! – едва выговаривая слова, признавался Локису Стив. – Вы такой смелый народ. Не побоялись этих негодяев. Как вы славно их перестреляли! Прямо как в кино! Бах-бах-бах – и все лежат мертвыми. Это так здорово! – Привалившись головой к плечу Володи, Браун залился тоненьким радостным смехом.
– Вот на кой хрен ты его напоил, Леха? – не выдержав алкогольных излияний, недовольно проговорил Локис. – Тебе что, крутишь баранку и в ус не дуешь, а мне всю эту ахинею выслушивать.
– Не учил бы язык, – буркнул Купец, – не пришлось бы слушать. Я вот не знаю, о чем он там бубнит, и по мне, так хоть обмычись.
– Так он же еще и целоваться, гад, лезет! – пожаловался Локис, отталкивая в очередной раз тянущегося к нему губами Брауна. – Что прикажешь делать?
– Я бы в грызло закатал, – хмыкнул Демидов. – А ты сам смотри, что делать.
Мысль дать Брауну под ребра уже не раз мелькала у него в голове, но пока он воздерживался. Не принято у русских бить пьяного человека, если он не ведет себя слишком нагло или агрессивно.