— Нет. Не знаю.
— В ее блокноте записано, — тихо сказал Валентин Тлюстенхабль, внимательно прислушивающийся к разговору.
— Вечно ты лезешь! — одернула его жена.
— Но Роза! Мы должны помогать следствию.
— Где блокнот? — спросил Алексей.
Валентин Тлюстенхабль ушел в спальню и вскоре вынес оттуда ежедневник. В дорогом кожаном переплете, с тиснением на обложке: «Э. М.»
«Я не имею права его изъять, — подумал Алексей. — Без понятых. Провести официальную процедуру? Согласно букве закона? У меня на всю эту канитель просто нет времени». Он тяжело вздохнул и открыл ежедневник. Все записи были в идеальном порядке. У Эльзы Валентиновны оказался крупный детский почерк. Она делала массу грамматических ошибок, зато не делала помарок. Алексей быстро нашел все, что ему было нужно: «остролог» приходился на букву «о», психотерапевт, как ни странно, на «п». Телефоны и адреса.
Переписав оные, ежедневник он все-таки вернул. Оперативно-розыскные мероприятия по этому делу проводят другие. Вот пусть они и изымают. Но что-то не торопятся. Правильно: куда им торопиться? Они отрабатывают версию «убийство на бытовой почве». В роли главного подозреваемого выступает супруг. Доказать, что убил он, гораздо проще, нежели отследить все контакты Эльзы Валентиновны за последние, скажем, полгода.
— Я не прощаюсь, Роза Марципановна, — сказал Алексей, открыв входную дверь.
— Не надейтесь: заявление я не заберу! Давно пора навести у вас порядок!
—У вас?
— В милиции!
— Вы будете наводить? — Леонидов прищурился.
— Общественность!
— Но в вашем лице? В депутаты будете баллотироваться?
— Да что вы себе позволяете!
— Звучит как оскорбление, да? Совершенно с вами согласен!
И Алексей повернулся к ней спиной.
— Я вас провожу, — сказал ему вслед Валентин Тлюстенхабль.
На лестничную клетку они вышли вместе.
— Моя жена — женщина прямолинейная, — вздохнул тесть Мамонова, поправив клетчатый фартук. -Против нее надо действовать хитростью. К примеру, надо сказать: «Иди, жалуйся. Пиши, звони». Тогда она назло никуда не пойдет.
— Сомневаюсь. Кстати, как вас угораздило на ней жениться?
— Я сам этого не понял. — Собеседник развел руками. — Осторожный, неглупый человек, мой зять, -и тот попался. Женился же он на Элечке. Мои женщины… — Он с опаской оглянулся на дверь. — Они могут загипнотизировать. Я уже не говорю о напоре, с которым… В общем, это было наваждение. Она… Забеременела. Вот я и…
— Значит, ненависти к зятю вы не испытываете?
— Сила — несчастный человек. Когда я видел его в последний раз, он был измучен и болен. Я тоже когда-то крепко пил. — Валентин Тлюстенхабль тяжело вздохнул. — Но потом понял, что это не выход. Посмотреть вокруг — так получается, что с тобой случилось далеко не самое страшное. Вот теперь случилось, когда умерла младшая дочь. И теперь уж мне вряд ли дождаться внуков. Остальное пустяки. У моей жены, кроме недостатков, много неоспоримых достоинств. Она замечательная хозяйка. Рачительная, энергичная женщина. Готовит, стирает, убирает, делает ремонт в квартире. Пробивная, чего у меня уж точно нет. Она достанет любую справку, добудет любую бумагу. Кричит, да. Но если с ней не спорить, не давать ей повода… Элечка со временем стала бы такой же, как ее мать.