Алексей вздрогнул: бредит? А Мамонов продолжал нести чушь:
— Сколько их летит на меня? Один Тлюстенхабль — это уже проблема. И какая! Два Тлюстенхабля — катастрофа. А три — война. Что же касается четырех Тлюстенхаблей — этого еще никому не удавалось пережить! Вот я и говорю: летит моя смерть!
«Великую Отечественную, что ли, вспомнил? -предположил Алексей. — Немцы, Тлюстенхабль-дирижабль. Спецтехника, о которой я не знаю? Но при чем здесь война? Во допился!»
— Скряги! — не унимался Мамонов. — За слова же платят, не за буквы! «Вылет пох». Вот дура! Неужели они все свалятся сюда? Фрау, фройляйн и херр?
— Звоню, — вздохнул Леонидов.
— Куда? — Мамонов всполошился.
— Вам надо в больницу, Сила Игнатьевич.
— Погоди. У меня есть врач. Что-то мне и в самом деле того… Нехорошо. Я сейчас его вызову.
— Кого?
— Профессора. От Тлюстенхаблей это, конечно, не спасет. Тут медицина бессильна, я узнавал.
Получив странную телеграмму, Сила Игнатьевич забыл обо всем. Алексей отозвал напарника в сторонку.
— Ты иди, а я с ним посижу. До прихода врача.
— Какого врача? Ему в психушку надо!
— Он, похоже, не буйный. В психушку всегда успеет. Пусть это жена решает.
— А где ж ее черти носят? Жену?
— Я-то откуда знаю? Объявится.
— Прямо цирк! Уже второй раз! Мы же не можем бросаться каждый раз на зов параноика! У нас работы завались. А этот, — кивок в сторону Мамонова, — пусть лечится.
Но Леонидову отчего-то было жалко Силу Игнатьевича. Ну заработался человек. Снимал стресс посредством алкоголя и увлекся. Ну буржуй. Но ведь жена у него и в самом деле не подарок. То есть тот еще подарок. Алексей тяжело вздохнул.
— На метро доберешься? — спросил он у напарника. — А я подъеду через часок.
— А вдруг и в самом деле что-то серьезное? В столице живем, не где-нибудь. Разборок хватает.
— Тогда звони мне на трубу. И я пулей — на место происшествия.
— Охота вам с ним возиться! — Напарник глубокомысленно смотрел в потолок.
— Что делать? Больной человек.
— А может, дело в его деньгах? — Мальчишка осклабился, переведя взгляд на начальство.
Алексей разозлился: вот она, молодая поросль! Ну нет с ними контакта! Себя берегут, время драгоценное экономят. Всех и вся подозревают в корысти. Работать с ними тяжело. Надо уходить. Но куда?
— И это тоже, — подтвердил он. — Разве не видишь: заработать хочу?
— А делиться?
— Поделюсь, — пообещал Алексей. — Если прикроешь меня.
— Есть!
Напарник наконец ушел, и Алексей остался наедине с Силой Игнатьевичем. Тот успел сделать телефонный звонок и теперь полулежал на диване, держась за левую сторону груди, где неровными толчками билось сердце.