Анна страдала, а ведь ей надо было еще успеть после такого бездарного исполнения сделать приятное лицо и выдавить из себя что-то вроде: спасибо, мне очень понравилось. Как-то раз стало особенно невыносимо. Она даже закусила губу, чтобы не зареветь.
Слава богу, что Селин был законченным эгоистом и не обратил никакого внимания на выражение ее лица. А скорее решил, что на нем написано неземное блаженство. Анна перевела дух только тогда, когда он протопал в ванную, дав ей короткую передышку и возможность прийти в себя.
«Если он захочет изнасиловать меня по моей же доброй воле еще раз, я завизжу, как кошка, которой наступили на хвост, — решила Анна, натягивая до ушей одеяло. — Надо его как-то отвлечь».
Когда Евгений Михайлович вернулся, завернутый до пояса в махровое полотенце, она завела разговор о его семье.
— Женя, а у тебя жена молодая?
— Мы ровесники, ей тоже сорок два года.
— Красивая?
— Шутишь? Студентом еще женился по глупости, нарожала троих, куда я теперь от них? Скоро уже внуки пойдут, старшему парню восемнадцать.
— Она ревнивая?
— С чего это ты?
— Так… Думаю, не устроит ли она тебе сцену, если сильно задержишься?
— Да? Вообще-то она ничего, не ревнивая… А сколько время?
— Половина одиннадцатого. Поздновато уже для совещания.
— Да, пора. — Он тяжело вздохнул. — Знаешь, я думаю, что нам надо снять квартирку где-нибудь недалеко от офиса. А?
Анна ужаснулась. Потом подумала: все-таки восемьсот долларов в месяц! И пробормотала:
— Да, неплохо.
— Что-то ты какая-то невеселая, Анюта? — наконец насторожился он.
— Так, домой не хочется, — попыталась вывернуться она.
— Эх, жаль, что мне пора домой! А то бы мы с тобой еще разок, а?
— Женя, одевайся. Не хочу, чтобы она что-нибудь заподозрила.
— Что-то ты обо мне чересчур заботишься? — И Евгений Михайлович потянулся за брюками. Анне почти удалось улыбнуться:
«Как ты не понимаешь, что мне просто нужен тайм-аут! Я хочу немного передохнуть, а главное, поплакать. Иди же отсюда скорей! Хотя и самой пора выметаться, это же не моя квартира. Чужая. Чужая жизнь, чужая квартира», — Анне стало совсем грустно. Пока Селин подвозил ее до дома, она еще как-то держалась, хотя с трудом нашла в себе силы чмокнуть его на прощание в щеку. Потом бегом кинулась в подъезд.
На разговоры с мамой уже не было сил. А та все пыталась выяснить, как да что.
— Уйди, у меня теперь есть работа, скоро будут деньги, большие деньги, только уйди сейчас!
Анна на цыпочках прошла в свою комнату: сын уже спал. Разделась, легла в постель и, закрывшись подушкой, заревела. Она не видела, как проснулся Сашка и, подняв голову, долго прислушивался…