— Да сам не знаю, чего бешусь. Психология — штука тонкая. К тому же мне сегодня понравилось, как мы друг друга любили, можно и повторить. Я завтра, пожалуй, снова приглашу на ужин Дениса. А что? Неплохая мысль!
Анна поняла, что он уже просто откровенно издевается, и молча отвернулась к стене. Сама не заметила, как заснула. А Ленский еще долго лежал без сна, смотрел в потолок и думал, думал, думал…
Малиновский стал появляться в их доме часто, гораздо чаще, чем другие «нужные люди». Этих Анна просто терпеть не могла, особенно «крышу». От «крыши» чаще всего приезжали два мужика, почему-то всегда одетые в черное. Черные джинсы, черные футболки, в прохладную погоду — черная кожа. Один был ужасно толстый, пузатый и вечно лез к ней с пошлыми комплиментами, второй же, напротив, симпатичный смуглый молодой человек. Черное ему не шло, он казался еще темнее лицом, и зачем он одевается и делает все так же, как пузатый, Анна никак не могла понять. Этих она только встречала, в разговоры не лезла, за столом никогда не оставалась. Но всей кожей чувствовала, что между ними и Ленским всегда существует какое-то напряжение. Временами тот просто заставлял себя общаться с этими людьми, это бросалось в глаза, и Анне приходилось любезностями как-то сглаживать ситуацию.
Вот с Малиновским всем было легко и просто. Анна не сомневалась, что Денисом-ребенком все восхищались: «Какой красивый мальчик!» Мальчик давно уже вырос, и теперь его ослепительная улыбка освещала особняк Ленского чуть ли не каждый вечер. С Анной он был любезен, но осторожен, здесь Ленский, как всегда, оказался прав. Анна понимала, что нисколько не влюблена в Малиновского, но тем не менее даже от легкого прикосновения его руки мурашки пробегали по коже и начинала сладко кружиться голова. Порой ей казалось, что Ленский нарочно сводит их с Денисом, ставя какие-то свои психологические эксперименты. Она стиснула зубы и терпела, говорила глупости и колкости, появлялась перед обоими мужчинами неприбранная, в халате и упрямо делала вид, что Малиновский ей безразличен.
Зато их ночи с Ленским стали гораздо ярче. Это было похоже на соперничество хозяина с красивым, но зависимым от него другом, который без труда мог бы добиться женщины, которую он, Ленский, просто купил. Анну увлекала эта борьба, однажды она решила даже, что ее банкир просто-напросто влюбился, но потом сама же этой мысли ужаснулась. Ленский? Влюбился? Ха-ха-ха! Да он даже не знает, с какой стороны у него сердце! Однажды ночью, после вспышки страсти у Анны, вне всякого сомнения подогретой ужином с Малиновским, Ленский со своей гнусной усмешечкой сказал: