Разумный совет мне бы сейчас не помешал. Я ждала появления лучшей подруги до тех пор, пока усевшаяся за руль Леночка не завела мотор. А когда машина тронулась, я крикнула:
— Подожди!
— Что? Что такое? — заволновалась Леночка. -т Разве мы что-нибудь забыли?
— А как же…
Мне не хотелось сейчас пускаться в объяснения: откуда взялась Виола, почему я поселила ее у себя в квартире, где она научилась так драться и зачем мы сегодня сюда пришли. Только не сейчас. Видимо, и Виола это поняла, потому и исчезла. И я не стала пускаться в розыски. Бессмысленно. Вдруг после убийства любовника моей невестки она исчезла вообще? Навсегда.
— Ничего, — сказала я Леночке, искоса взглянув на покойника, который теперь сидел, уронив голову мне на плечо. — Поехали.
Без поддержки Виолы стало совсем худо. Глупая Пучеглазая Лягушка оцепенела, ожидая, когда ее начнут препарировать. Она чувствовала себя виноватой во всем, что сегодня случилось.
Выехав на шоссе, Леночка спросила:
— Куда?
— Куда хочешь, — жалко сказала я.
— На Ленинградку. Там дача у моих родителей.
— С ума сошла!
— Тогда поедем по Ярославке. Там…
— Надо выбрать направление, по которому ты вообще никогда не ездила. Чтобы ни родителей, ни подруг, ни сослуживцев мужа. Никакой связи. Чем больше абсурда, тем…
Что я такое говорю! Что вообще в этом понимаю! Но Леночка послушалась. И ехали мы наугад. Кажется, по Каширке. Когда она остановилась, чтобы выбросить пакет с вещами своего любовника, я даже место не запомнила. У меня в голове вращалась все та же карусель: что будет, если нас остановят гаишники? если машина сломается? если у Леночки сдадут нервы, и она предпочтет скандал и развод тюремному сроку за соучастие в убийстве?
Но она ехала аккуратно и молча. До лесного массива, который полностью удовлетворял нашим требованиям. По левую руку, на горе, виднелся дачный поселок, дорога к нему шла как раз через небольшой лесок. Горели одинокие огоньки, но машины туда не сворачивали. Кроме нашей.
Леночка проехала метров сто и остановилась на обочине.
— По-моему, достаточно, — сказала она. — Давай вытащим его.
Я вылезла из машины и потянула за собой покойника.
— Зачем? Через другую дверь! — покачала головой Леночка.
А она, оказывается, была не такой уж изнеженной особой. И в критические моменты проявляла выдержку и стойкость. Покойника мы стаскивали с обочины вдвоем, проваливаясь в снег, которого в этом декабре хватало. И, естественно, протащили его недолго. И мои, и Леночкины сапожки были полны снега, руки заледенели.
— Бросай, — сказала Леночка. — Достаточно.