— «Давай сюда фотографии и негативы, сука», -уточнил следователь.
— Да.
— Так и говори. Дальше что?
— Она говорит: не дам. Я наставил на нее пистолет.
— Ты же уже наставил!
— Ах да. Ну, пригрозил. В общем, сделал вид, что сейчас выстрелю.
— Интересно, как это возможно? — вмешался Черных. — Сделать вид?
— Ну… Я нажал на курок! Промахнулся.
Маргарита увидела, как Давид усмехнулся. Вот уж действительно «интересно, как это возможно» — промахнуться в потолок! Поднять пистолет и выстрелить? Зачем?
— Я промахнулся, и Гатина кинулась ко мне. Завязалась драка, — сказал Сеси, словно бы пересказывая сюжет боевика. — Она пыталась вырвать пистолет, а я не давал. Ну и… В общем, раздался выстрел, она упала. Все.
— Зачем же, интересно, она тебя тогда вызвала? — тихо спросил Черных. — Чтобы ты наставил на нее пистолет?
— Да, зачем? — эхом откликнулся Дроздов.
— А я откуда знаю!
— Хорошо. — Следователь кивнул. — Покажи, где ты стоял и где стояла Гатина.
Сеси направился в центр. Встал почти под самой люстрой и сказал:
— Вот здесь.
— Кто здесь стоял?
— Я.
— Ты же говоришь, что вошел и начал угрожать ей пистолетом! С порога!
— Нет, мы прошли немного. Вперед.
— А драка где была?
— Драка? Да везде!
— Две напольные вазы, одна разбита, другая треснула, перевернутый стол… — Черных усмехнулся. — Что вы на меня так смотрите? Прислуга сказала, что ваз было две. Одна исчезла. Я думаю, что она разбита. Осколки на помойке. И все это сделала хрупкая женщина, в которой весу было не больше пятидесяти килограммов. Трудновато было с ней справиться, да?
Он с усмешкой смотрел на Сеси. Тот молчал. Давид глянул на старшего лейтенанта и одними губами сказал:
— Картина.
Черных понял и кивнул. Сказал, обращаясь к хозяину дома:
— Платон Семенович, снимите картину.
— Что? — рассеянно спросил Гатин.
— Можно снять картину?
— Да, конечно.
Платон направился к стене, где висел уродливый пейзаж кисти Клары Гатиной. Снял ее. За картиной было пулевое отверстие и трещина.
— Симонов, где гильза? — спросил следователь.
— Ка-ка-кая гильза? — заикаясь, пролепетал тот.
— Если стрелял ты, причем дважды, — ответь где вторая гильза!
— Я не… не… не…
Она вдруг поняла, что Сеси смотрит не на отверстие в стене. Он смотрит… на Платона Гатина!
— Гатин, где гильза? — тихо, но отчетливо спросил Давид. — Куда ты ее спрятал?
Тот вдруг отшвырнул картину и бросился к окну. Она не сразу сообразила, почему туда. Потом дошло. У двери было слишком много народу, а окно открыто. Гатин ловко перекинул длинное худое тело через подоконник. И — в сад. За ним Дроздов, Черных и охранник в форме.