— Да, красавица… Мать с детства внушала, что такую красоту да подороже бы продать. Когда я вышла замуж за Лешу, пилила каждый раз, как видела: разведись да разведись. Зачем тебе этот нищий? Развелась. Продалась. Терпела этого толстопузого. Ой, прости, он же тебе отец!
— Ничего.
— Да… Терпела… А покоя не было. Словно бес меня раздирал. И жадность мучила. Казалось, что за терпение мое всех денег на земле будет все равно мало. Я ведь тебе завидовала. Меня муж купил, а ты себе мужа купила. И мне только надо было знать, что он тебя не любит. Как и я своего Мишунчика. Просто денег хочет. Мы с Тимуром быстро друг друга поняли. Но пока эта Марина не появилась, он и слышать ничего не хотел. А потом сломался. Любовь, тут уж ничего не поделаешь. А она…
— Она умерла.
— Как?!— удивилась Варвара.
— Слушай, Варя, а Тимка не объявлялся?
— Да он же в тюрьме! Ой, так ты ж не знаешь!
И Люда поняла, что мачеха еще ни о чем не догадалась. Потом, быть может, и сообразит, кто еще мог знать код от сейфа ее покойного мужа и систему сигнализации в квартире. Но на всякий случай надо сочинить правдивую басню собственного воскрешения.
— А что случилось? — сделала Люда удивленное лицо и, не перебивая, выслушала историю ограбления трех квартир. А потом сказала: — Вот как? А я попала под лавину, сломала ногу, потом меня подобрал случайный мужик, без сознания отвез в больницу.
— Почему же ты в больнице не сказала, кто ты такая? Почему нам не позвонила?
— Да так. Решила начать жизнь сначала. А если честно, влюбилась.
— Влюбилась?! Ты?! А Тимур?
— Я просто поняла, что он меня не любит, раз послал на тот склон.
— Так ты догадалась?
— Ну я же не тупая.
— И в кого ж ты влюбилась?
— Я замужем, — сказала Люда. — Вот в будущего своего мужа и влюбилась.
— Что ж. Я рада. Прости меня, что с Тимуром так вышло.
У Люды на языке с самого начала вертелся один вопрос. Тот, ради которого она и привезла мачеху в этот ресторанчик. Будь проклято бабское любопытство! Но не спросить нельзя. Она все никак не могла решиться. Пока мачеха не попросила жалобно:
— Коньячку бы мне. Рюмочку. Нервы.
— Хорошо. — Люда подозвала официанта. Заказала мачехе не одну рюмку, а две, и, только увидев, что та окончательно размякла, решилась:
— Послушай, Варя. У тебя, кажется, был двоюродный брат.
— Брат?! Да, а что?
— Не знаешь, где он сейчас?
— Глеб? А разве ты его знаешь?
— Мы как-то встретились случайно. Уже после того, как я… умерла.
— Странно. О нем уж лет пять как ничего не слышно. А где вы встретились? Я матери его скажу. Она так переживает!
— Переживает? А почему?