Черт возьми!!! Папин бинокль упал во время бега. Попробуй его теперь найти в этом снегу! И машина, и лыжи, и чудные новенькие ботиночки, и бинокль! Машина хоть чужая. Тимка сам виноват, что ее взял. Виноват?! Ведь если бы она не сломалась…
Людочка вдруг с ужасом подумала, что на том горном склоне вместе с двумя погибшими лыжниками должна была находиться она. Должна была. Если бы не заглохшая машина…
Ох уж этот Тимка! Это он во всем виноват! В том, что нет ни горячей воды, ни душа, в том, что приходится есть из глиняных тарелок непонятную и невкусную еду, в том, что лавина сошла со склона, потревоженная неосторожными движениями любителей горных лыж. Привез ее в эту дыру! И Людочка растерянно начала шарить по карманам. Были бы деньги…
Деньги были. Еще в аэропорту Людочка засунула в карман яркой пуховой куртки несколько стодолларовых купюр. Она привыкла всегда иметь при себе деньги. Папа Сальников приучил. Людочке очень хотелось купить в аэропорту сувениры, но она забыла, что едет не в Альпы, а в эту проклятую дыру. И доллары остались в кармане. А в другом кармане Людочка обнаружила ключи от собственной квартиры. Конечно! В этой куртке она вышла из дома, а Тимур в это время уже спустился вниз, к машине, вместе со спортивным снаряжением и сумками. Деньги и ключи. Деньги и ключи…
И в Людочкину голову вдруг пришла замечательная мысль. Это будет лучшая ее шутка! В конце концов, любимого мужа тоже можно здорово разыграть. Пусть бедный Тимка считает, что она была там, на склоне, и ее накрыло лавиной. Раз он такой противный, пусть мучается. Пусть страдает, ищет ее тело, а потом решит броситься вниз с десятого этажа, как обещал. Она вернется в Москву тайно, одна. Будет ждать его в квартире, а потом кинется Тимке на шею. И спасет ему жизнь. Вот это любовь! И все будут смеяться.
И Людочка пошла пешком по горной дороге, увлеченная своими мыслями. Она разгорячилась и раскраснелась от быстрой ходьбы. Погода была отличная, мартовское солнце ярко светило. Хорошо! И весело. А какая-нибудь машина появится, обязательно появится. Это же дорога.
Наконец вдалеке показались старые «Жигули», четверка. Тимка был прав: иномарок здесь не любили. За рулем сидел мужчина, на заднем сиденье женщина. Оба русские. Людочка подняла руку. Хмурый мужик притормозил, открыл перед Людочкой дверцу:
— Какими судьбами?
— Гуляю, — кокетливо сказала она.
— А мне показалось, будто лавина сошла. Я вообще-то приезжий. Командированный.
— И куда уезжаете?
— В город.
— Отлично. Мне туда и надо. — Людочка решительно залезла в салон.