— Надо немного пожить для себя, — часто слышала Людочка.
Она охотно соглашалась, потому что по-другому жить и не умела. Какие дети, когда она сама до сих пор прелестная девочка? Ей еще хочется веселиться и шутить. Есть лимоны с солью, менять помаду в тюбиках у сотрудниц агентства, которые, подкрашиваясь у зеркала в туалете, постоянно недоумевали: не мой цвет.
Тимур смеялся над Людочкиными шутками первым и громче всех. Она была счастлива оттого, что у мужа такое замечательное чувство юмора. Ну в самом деле, разве не смешно в честь первого апреля взять и вытащить шарики из всех мышей в офисе? Людочка даже не поленилась встать ради этого пораньше и приехать на работу первой. Телефоны надрывались, компьютеры призывно гудели, а девочки бегали по комнатам в поисках каких-то шариков, которые предусмотрительная Людочка спрятала в ящик своего собственного стола.
Самая умора была потом, когда новенькая, получив наконец свой шарик, возилась с мышью и чуть не плакала. Она видела компьютер второй раз в жизни и боялась его, как огня. А клиент на том конце провода грозно требовал от девочки информацию. Людочка же, владелица фирмы и суровая начальница, грозно взирала из-за своего стола на испуганную девчонку, изо всех сил сдерживая смех. С первым апреля!
Мышь для новенькой наладил Тимур. При этом он тоже улыбался, но в его загадочных миндалевидных глазах было так темно, что Людочка впервые задумалась: о чем же ее замечательный муж думает на самом деле? Вечером, в машине, она спросила его:
— Правда, Тимка, было очень весело?
Он не ответил, сделал вид, что целиком сосредоточен на дороге. В тот день шел мелкий дождь, было скользко, и на кольцевой, по которой они ехали, случилось много аварий. Но Людочка не унималась и по-прежнему искала подтверждения тому, что она — прелестная девочка.
— Тимка! Тебе было весело?
— Ты же видела, что я улыбался, — неохотно сказал муж.
— Но весело тебе было или нет?
— Разумеется, малышка. У нас с тобой все в порядке.
— Ты меня любишь?
— Да. Разумеется, я тебя люблю.
Непонятно почему, но Людочке все это не понравилось. Она сидела боком и вглядывалась в лицо мужа, но видела только его тонкий профиль, краешек длинной темной брови, прядь волос надо лбом, черную и жесткую, как в растрепанных гривах горячих степных коней. Загадочные глаза Тимура не отрывались от дороги, и Людочке вдруг отчего-то сделалось страшно.
— Тимка! У нас с тобой все будет хорошо?
И он на мгновение обернулся, тонкий лук его губ еще сильнее натянул тетиву:
— Не беспокойся. Дорога скользкая, но я осторожен.