— Да куда уж больше! Пистолет и мотив! Но на нем отпечатки пальцев не той женщины, которая лежит сейчас в Р-ской районной больнице.
— Она убила Нахрапьева и обтерла рукоять оружия тем же полотенцем. Потом подложила в шкафчик, в личные вещи гражданки Маркиной.
— Значит, вам во что бы то ни стало надо доказать их связь. Нахрапьева и Леси. И найти повод для ссоры. Постойте-ка… Вы хотите доказать, что они поссорились из-за меня!
— Не надо так волноваться, Руслан Олегович. Распишитесь в протоколе.
— Не буду я под этим расписываться!
— Я все записал слово в слово. Как вы говорили. Да вы прочитайте.
— О, черт! Черт!
И драку приплели! Черт его дернул! Но кто знал, что к глазку в этот момент прилипла Алевтина Пуговкина? Если бы Нахрапьева не застрелили, все ограничилось бы сплетнями. Но им надо на кого-то повесить труп. О, черт!
Он, стиснув зубы, расписался в протоколе.
— Ну, вот видите, Руслан Олегович, как все легко и просто, — с удовлетворением сказал следователь. — И что вы, собственно, так разволновались? На днях мы проведем судебно-психиатрическую экспертизу гражданки Тимофеевой, которая наверняка признает ее невменяемой. Она ж память потеряла. Ей теперь лечиться надо. Долго лечиться.
— Но в сауне-то она была вменяемой, — со злостью напомнил он. Хотя понимал, что приговор «восемь лет условно» звучит нелепо.
— Сумасшедших, Руслан Олегович, не судят. Их отправляют на принудительное лечение. У нас в районе с этим все в порядке. Лечиться она будет долго, до полного и окончательного выздоровления, которое, я уверен, наступит не скоро. Если вообще наступит.
— Издеваешься, да? — догадался он.
— А нечего хамить, — злорадно сказал Романыч. — Посмотрим, как вы теперь погусарите, не прячась за широкой спиной следователя Мукаева, которому все сходило с рук. Как из табельного оружия будете по воронам палить, уважаемых людей в Нахаловке бить по лицу, в окна по ночам лазить. К чужим женам.
— Ба! Да ты завидуешь!
— Превратили Р-ск черт знает во что! А прокуратуру в балаган!
— Ладно, я посмотрю, как ты запоешь, когда тебе на голову свалится маньяк. Или у «уважаемого человека» из Нахаловки особо уважаемую тачку уведут. Прямо из-под уважаемого окна. И ты с ним будешь уважительно объясняться. Когда в балагане, как ты говоришь, показатели резко пойдут вниз.
— А вот этого вы не дождетесь. И вообще: допрос окончен, протокол подписан. Идите себе, продолжайте отдыхать. Вы же в отпуске. Я вас больше не задерживаю, Руслан Олегович. И дверью, пожалуйста, не хлопайте. Избавляйтесь от вредных привычек. Вам это пригодится, когда будете искать работу.