Вечер
Руслан! А ну, постой! — вцепилась в него Зоя у перехода.
— Чего тебе, Паренкина?
— Какая я тебе Паренкина! Вспомнил! Сто лет как Мукаева! А ну, говори, где твой дружок закадычный? Где Ванька? Ну где? Колись давай, Свисток!
— Какой я тебе Свисток? Тю-у! Вспомнила! Отцепись от меня, Паренкина! Нету твоего Вани! Был и кончился! Сгинул!
— Врешь! Откуда тогда деньги?
— Какие деньги?
— Мне письмо пришло. А там сберкнижка. На предъявителя. Обратный адрес твой.
— Я тебе, выходит, деньги послал? Ну, бывает. Пользуйся.
— А ты не шути. Кончились шутки. Там семьсот тысяч, если на рубли перевести.
— Сколько?!!
— Семьсот. Ну почти. Что это за деньги?
— А я откуда знаю?
— Врешь! Все ты знаешь? Где Мукаев?
— Не знаю! Сто раз тебе говорю: не знаю!
— Что же мне теперь делать?! — зарыдала Зоя.
— Что-что… Деньги тратить!
Он оторвался, наконец, от Зои и шагнул на зебру.
— Руслан? Ты куда?!
— В ближайший ларек. За водкой.
— Да куда ж тебе еще водки?
…В дверь настойчиво звонили. Еще раз и еще… «Сашка, что ли?» — подумала она и в прихожей перед зеркалом машинально подкрасила губы.
— Руслан? Ты?!!
— Не ждала?
— Я думала, ты в роддоме, у жены.
— Что мне там, поселиться? Сама же сказала: заходи.
— Когда сказала?
— По телефону. Не помнишь?
Она отступила в прихожую, он вошел, но на пороге споткнулся, оперся рукой о стену:
— Спокойно.
— Да ты пьян в стельку! — ахнула Леся. — А я думала, врут люди! Будто ты, как Ванька, снова сгинул, Запил!
— Могу пить, могу не пить, — пробормотал он. — А ну-ка…
Подвинув ее плечом, Свистунов ввалился в комнату и со стуком опустил на стул бутылку водки, после чего уселся на диван.
— Ну нет! — возмутилась она. — Здесь ты пить не будешь!
— Эт-то еще почему?
— Потому что не будешь! Ты за этим пришел?
— Нет. Выходи за меня замуж.
— Спятил! У тебя жена на днях родила! Давай катись отсюда!
— Я ведь зна-аю, почему ты из прокуратуры уволилась, — пьяно погрозил ей пальцем Руслан. — Потому что, как я, тебя никто не знает. Я все понял, потому и…
— Догадливый, мент, — прошипела она. — Ты потому такой смелый, что Ваньки нет. Ты при нем порог этого дома боялся переступить. А теперь, выходит, осмелел?
— Ты думаешь, я его боялся? — прищурился Руслан.
— Да какое там! Просто он тебе был дороже всех баб на свете. Все, кончилась дружба? А если он вернется?
— Нет, — тихо сказал Руслан. — Он не вернется.
— Что ты знаешь? Где он? Я сама хотела с тобой поговорить, но, вижу, ты лыка не вяжешь.
— Я в п-порядке.
— Иди спать, Руслан.
— Иду, — он растянулся на диване.
— О, Господи! Как я людям в глаза-то буду смотреть! Мало мне было стыда! Руслан!