— Этого не может быть! Откуда?
— Но он из Р-ска.
— И что? Весь Р-ск, что ли, об этом знает?
— Вы помните, что сказал главврач? Среди потерявших память был следователь прокуратуры. Некий Мукаев. Когда мы работали в клинике, проверяли и его. Но он исчез. Так сказали в прокуратуре. Мукаева, мол, нет, и когда будет — неизвестно. Объявлен в розыск. Решили подождать, тем более что, по нашим расчетам, память к нему еще не вернулась. Его-то пистолет и обнаружен в машине Саранского. Ладошкин напутал. У Саранского тоже ведь был «Макаров».
— Где же произошла подмена?
— Этого не знает никто.
— Ну, кто-то же знает. Так не бывает, чтобы концов не нашлось. Ищи.
— Я все выясню. Думаю, мне надо ехать в Р-ск. Надо вплотную заняться следователем Мукаевым. Как исчез, при каких обстоятельствах? Милиция ищет, и мы будем искать. Они, как всегда, не торопятся, зато мы поспешим. Мы с капитаном Свистуновым немного знакомы. Своеобразный человек. Но подход к нему найти можно.
— Петя, найди мне эти записи. Уверен, они есть. И Саранского найди. Через следователя Мукаева найди, раз они так тесно связаны.
— Я этим займусь. Уже занимаюсь. Ситуация под контролем.
— У тебя и вчера была под контролем.
— Я сам не могу понять, что же произошло? В привидения и я не верю. В сказки тоже. Но то, что произошло, объяснить невозможно. С точки зрения логики и здравого смысла. Это черный ящик. Закрытая система. Ключ — женщины, потерявшие память. Надо выяснить, как ее реанимировать. И тогда мы узнаем все…
После полудня
…«Надо выяснить, как ее реанимировать. Память Леси. Или кто она там теперь?» — раздумывал капитан Свистунов. Рассчитывал, что дело Нахрапьева передадут ему, соответственно, отпуск отменяется. Дудки! Наверняка следователь постарался. Не простил хамства. Полковник так и сказал:
— Совсем ты, Руслан, нюх потерял.
— Они нам не указ. Прокурор с компанией.
— Если бы только это… В общем, я свое решение не отменяю. Дела передашь Сергею — и в отпуск. Понадобится, я тебя вызову.
— Есть понадобиться в отпуск! — кисло улыбнулся он.
А потом подумал: все, что Бог ни делает, к лучшему. Зато у него теперь есть время. И жена просияла:
— Значит, ты теперь целыми днями дома будешь? Ой, как хорошо!
Он не считал, что это хорошо. Хотя сыну обрадовался. Но, увидев его, почувствовал разочарование. Такая кроха, что и дотронуться боязно! Зато орет так, что во всей пятиэтажке слышно! Нет уж, увольте. Это дело женское. Из соски кормить, пеленать, коляску качать. Его время придет, когда начнется воспитание. Их при младенце трое: жена с незамужней сестрой да теща. Его мать, и ту не допускают. Не хватало только папы!