— Освященная вода, — пробормотал Ларкин. — Какая ты умница!
— Все можно использовать как оружие. Я выплеснула ей в лицо, сколько смогла. Попала. В лицо и шею. Я слышала, как она визжала, убегая. Но сил у меня уже больше не было. Хорошо, что ты подоспел.
— У тебя была ветка.
— Какая ветка?
— Дерева, — пояснил он и снова поцеловал ее пальцы. — Ты размахивала веткой дерева.
— Ага. Неплохо. Похоже, у меня провалы в памяти.
— Ничего, память восстановится. — Глена опять поднесла чашку к губам Блэр. — Глотни еще немного.
— Я предпочла бы холодную «Маргариту».
— Кто бы отказался? — Гленна провела рукой над лицом Блэр. — А теперь спи.
Она то погружалась в пучину сна, то всплывала на его поверхность, и каждый раз наверху ее ждала боль. Слабость опять тянула ее вниз, но Блэр успевала услышать шепот и приглушенные голоса. А также свои ответы на вопросы, которые задавали ей всякий раз, когда она приходила в себя.
Почему ей не дадут поспать?
Потом кто-то опять вольет древесную кору ей в горло, и она снова провалится в сон.
Иногда в своем сне Блэр возвращалась на то поле и вновь переживала каждый удар, каждый блок, каждое движение последних — так она считала — мгновений своей жизни. А иногда просто проваливалась в никуда.
Ларкин сидел рядом, наблюдая, как Мойра и Гленна по очереди лечат ее. Девушки входили в комнату, чтобы зажечь свечи или подбросить в камин торф. Или просто прижать ладонь ко лбу Блэр, чтобы проверить, нет ли у нее жара.
Каждые два часа одна из них будила ее и задавала вопросы, проверяя реакцию Блэр. Это необходимо было делать из-за сотрясения, пояснила Гленна. Из-за сильных ударов по голове.
Потом Ларкин представил, что могло бы случиться, если бы она потеряла сознание после одного из этих ударов, что сделали бы с ней вампиры, не успей он вовремя. Каждый раз, когда Ларкин думал об этом, представлял себе все это, он брал руку Блэр, чтобы почувствовать биение ее пульса под шрамом на запястье.
Он рассказывал Блэр всякие истории, играл на волынке, которую принесла Мойра. Ему казалось — он надеялся, — что музыка ускорит ее выздоровление.
— Хорошо бы тебе уйти, отдохнуть час-другой. — Мойра пригладила волосы Ларкина. — Я с ней посижу.
— Не могу.
— Да, понимаю. На твоем месте я тоже не смогла бы. Она очень сильная, Ларкин, а Гленна — опытный лекарь. Не стоит так переживать.
— Я не знал, что способен на такое. Что могу испытывать такие сильные чувства к другому человеку. Что буду точно знать без всяких вопросов и сомнений, что эта женщина… значит для меня все.
— А я знала. Была уверена, что не обязательно Блэр, но такой человек найдется. А когда ты встретил ее, она изменила все. — Мойра поцеловала его в макушку. — Я немного ревную. Ты не возражаешь?