— Ваня, вы пришли сюда есть или смотреть?! — строго прикрикнула госпожа Файнзильберминц, уже на чистом автомате заламывая вырывающемуся жениху руку за спину. — Я таки намерена есть, и ничто меня не остановит — ни вы, ни целый гей-парад!
— Ваша подруга права, и знаете, что говорил по этому поводу досточтимый просветления Вам Сунь?
Иван резко развернулся и буквально в два предложения, кратко объяснил, почему он ничего не хочет слушать о просветлённом старце с таким именем! И что приличный казак в такое место без нагайки вообще не войдёт, но осёкся, когда вежливый охранник широким жестом предложил ему штук двадцать разных плетей, висящих на гвоздиках у входа. Посрамлённый подъесаул опустил чубатую голову и безрадостно позволил усадить себя за столик в самом разнузданном гей-кафе всего Ада…
Кстати, местечко оказалось вполне пристойным. Мягкий свет, сдержанная джазовая музыка, хорошая кухня и большое количество молодых мужчин. Заказывала, разумеется, Рахиль. Она же и сметала со стола всё предоставленное с какой-то неутолимой скоростью, педантично, со вкусом и не теряя ритма.
Обычно в телерекламе нам всучивают стройных девушек, потребляющих низкокалорийные майонезы, а то и вовсе питающихся одной жевательной резинкой. На эти ходячие вешалки и смотреть-то грустно, а уж пытаться им соответствовать… Наша героиня гордо демонстрировала пристрастие к сугубо альтернативным ценностям жизни. Предположить, что в стройную девушку можно каким-то чудом утрамбовать уже четвёртую порцию, казалось чисто цирковым достижением…
Сам Иван почти ничего не ел, разве что пару ломтей хлеба, в остальном же ему явно кусок не шёл в горло. А вот вторую бутылку водки он потребовал уже минут через пятнадцать… Засаленный толкиенист потолкался (каламбурчик!) в толпе голых мужиков, с кем-то что-то обо что-то перетёр и вернулся с рассказом, что его избранница покинула городок не далее чем утром сего дня.
Всё оставшееся время он сидел у ног активно жующей еврейки, преданно смотря на неё самыми собачьими глазами. То есть безошибочно зная, кто должен отдать приказ о возобновлении похода. Постепенно завязалась беседа, в которой бывший подъесаул участия почти не принимал, ограничиваясь выгибанием брови в знак несогласия и опрокидыванием стопки, если «любо!»…
— И шо, вы таки думаете, шо устное соглашение, данное при форсированных обстоятельствах, без личного присутствия одной из заинтересованных сторон, может хоть для кого-нибудь иметь вес? Я куксюсь от сомнений…
— Девочка моя, боюсь, ты не точно ставишь вопрос, — резонно замечал многоопытный в разборках Миллавеллор, стараясь выдыхать ароматный дым в сторону от ретивой собеседницы. — Какой суд? Ад по самому определению своему абсолютно беззаконное место. Где и кому наш общий друг будет доказывать свою правоту…