Дверь Джонатану открыла Габи. Ривз разговаривал по телефону, но скоро закончил.
– Привет, Джонатан! Какие новости?
– Не очень хорошие, – прищурившись, ответил Джонатан. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, слепили глаза.
– А как заключение? Можно его посмотреть? Вы там все поняли?
– Нет, не все.
Джонатан протянул конверт Ривзу.
– С врачом тоже встречались?
– Он был занят.
– Садитесь, Джонатан. Выпьете что-нибудь? Ривз подошел к одной из книжных полок, на которой стояли бутылки.
Джонатан сел на диван и откинул голову. Он чувствовал себя опустошенным, обескураженным, но слабости, по крайней мере, не испытывал.
– Это заключение хуже, чем французское? Ривз подсел к нему с виски и водой.
– Примерно такое же, – ответил Джонатан. Ривз взглянул на последнюю страницу, содержащую рекомендации.
– Вы должны остерегаться даже незначительных ранок. Интересно.
И ничего нового, подумал Джонатан. У него даже пустяковая царапина подолгу кровоточит. Джонатан ждал не столько комментария Ривза, сколько перевода.
– Рудольф перевел вам это?
– Нет. Но я и не просил.
– «…не могу утверждать, что состояние ухудшилось, не видя предыдущего диагноза… достаточно опасное ввиду продолжительности… и так далее». Хотите, переведу слово в слово? – спросил Ривз. – Есть пара трудных терминов, и мне понадобится словарь, но в основном все ясно.
– Расскажите самое главное.
– Должен заметить, что они могли бы написать вам это и по-английски, – сказал Ривз и снова пробежал глазами страницу. – «…значительная грануляция клеток и… лейкоцитов. Поскольку лечение рентгеновскими лучами вы уже проходили, то в настоящий момент повторное лечение не рекомендуется, поскольку лейкозные клетки сделались невосприимчивы к…»
Ривз продолжал читать еще несколько минут. Джонатан обратил внимание, что нигде не говорилось, сколько ему осталось, ни намека на роковую черту.
– Раз уж вы сегодня не смогли увидеться с Венцелем, может, я попытаюсь записать вас на прием завтра, хотите?
Казалось, Ривз был искренне озабочен.
– Спасибо, но я записался на прием на завтра, на десять тридцать утра.
– Хорошо. И вы сказали, что кабинетная сестра говорит по-английски, значит, Рудольф вам не понадобится. Почему бы вам не прилечь на несколько минут?
Ривз положил подушку на край дивана.
Джонатан лег. Одна его нога осталась на полу, а другую он свесил с дивана. Его одолевали слабость и сонливость, ему казалось, что он сможет проспать несколько часов. Ривз подошел к окну, в которое светило солнце, и стал рассказывать о зоопарке. Он говорил о каком-то редком животном – его название выскочило из головы Джонатана сразу же после того, как он его услышал. Недавно зверька прислали из Южной Америки, да не одного, а пару. Ривз сказал, что они должны посмотреть на этих животных. Джонатан думал о Джордже, как он тащит тачку с камешками. Камешек-Джонатан знал, что не доживет до того времени, когда Джордж повзрослеет, ни при каких обстоятельствах не увидит, как он вытянется, не услышит, как будет ломаться его голос. Джонатан резко поднялся, сжал зубы и попытался взять себя в руки.