– Поздновато, – сказала Симона, когда он вошел.
Она сидела в гостиной с Джорджем. По всему дивану были разложены книги с картинками.
– Покупатели задержали, – ответил Джонатан, вешая плащ на крючок.
Он с облегчением почувствовал, что револьвер больше не тянет карман.
– Ну, а ты как поживаешь, Камешек? Чем ты тут занимаешься? – улыбнулся он сыну.
Джонатан говорил по-английски.
Джордж напустил на себя важный вид. Пока Джонатан ездил в Мюнхен, у Джорджа выпал передний зуб.
– Шитаю, – ответил он.
– Надо говорить «читаю». Если хочешь правильно говорить.
– Што знашит правильно говорить?
Как на это ответить? Этому не видно конца.
– Правильно говорить значит…
– Джон, смотри-ка, – сказала Симона, разворачивая газету. – За обедом я этого не заметила. Послушай. Двое мужчин… нет, один мужчина убит вчера в поезде, который шел из Германии в Париж. Убит и выброшен из поезда! Как ты думаешь – это не тот поезд, в котором ты ехал?
Джонатан взглянул на фото мертвого человека на откосе, пробежал глазами заметку, будто не видел ее раньше… «задушен»… «руку второй жертвы, возможно, придется ампутировать»…
– Да… экспресс «Моцарт». В поезде я ничего не заметил. Но в нем вагонов тридцать.
Накануне Джонатан сказал Симоне, что приехал слишком поздно вечером, чтобы успеть на последний поезд в Фонтенбло, и остановился в Париже в небольшой гостинице.
– Мафия, – Симона покачала головой. – Они, наверное, задернули занавески в купе, чтобы задушить этого человека. Уф!
Она поднялась и отправилась на кухню.
Джонатан взглянул на Джорджа, который в это время склонился над иллюстрированной книгой про Астерикса. Джонатану не хотелось бы объяснять, что значит «задушить».
В тот вечер Том, хотя и чувствовал некоторое напряжение, в гостях у Грэ пребывал в превосходном расположении духа. Антуан и Аньес Грэ жили в круглом каменном доме с башенкой, окруженном вьющимися розами. Антуан, опрятный и довольно строгий человек лет сорока, чрезвычайно честолюбивый, был настоящим хозяином в своем доме. Всю неделю он работал в скромной студии в Париже, а на уикенд приезжал за город, чтобы побыть с семьей, и трудился в саду до изнеможения. Том знал, что Антуан считает его лентяем, потому что если и у Тома такой же ухоженный сад, то что в этом удивительного – ведь ему весь день нечего делать. Эффектное блюдо, созданное Аньес и Элоизой, оказалось омаром, приготовленным в специальной кастрюле с морепродуктами, рисом и двумя видами соусов.
– Я придумал, как можно замечательно устроить лесной пожар, – задумчиво заговорил Том за кофе. – Особенно хорошо это получилось бы на юге Франции, где летом так много сухих деревьев. К сосне прикрепляете ручную линзу – это можно сделать даже зимой, – а потом, когда появится солнце и начнет светить через нее, благодаря увеличительному стеклу загорятся сосновые иголки. Разумеется, это можно проделать неподалеку от дома того, кто вам не нравится, и – пых! пах! – все вокруг в огне! Скорее всего, ни полиция, ни страховые агенты не найдут в углях линзу, но даже если бы и нашли… Здорово, правда?