— Она заставляла вас мыть свою машину?!
— Вас это удивляет?
— Нет, — покачал головой Алексей.
— Может, она сама напилась таблеток? — предположила Надя.
— Скорее, встречалась с кем-то. Зачем ей одной столько времени сидеть в пиццерии? Насколько я знаю, она собиралась на работу. И что вы сделали?
— Прошла мимо. Знаете, когда я узнала, что Алла — любовница Паши, я просто стала бояться неожиданно возвращаться домой. Без предупреждения.
— Почему?
— Потому что так можно разочароваться во всех знакомых. Придет в гости порядочный человек, неглупый, интересный, хорошо одет, пьет с тобой чай, говорит с дядей о литературе и ругает коррупцию во власти. Все хорошо и все правильно. Ну каково заставать его потом в постели с женой человека, в доме которого пил этот самый чай? Я не стала смотреть, с кем Алла сидит в ресторане, одна или нет. Понимаете меня?
— Почти. Только теперь вам трудно доказать, что не вы убили тетю.
— А может, я? — горько улыбнулась вдруг Надя.
— Это как?
— Павел мне как-то говорил: если ты каждый день что-то просишь у Бога и просьба твоя справедлива, то обязательно должна исполниться. Только не надо ни на миг о ней забывать, все время помнить и просить, помнить и просить.
Это не его мысль, вычитал где-то, но он сам так сделал, а потом раскаивался и говорил, что не то просил.
— Что же с ним случилось?
— Какая разница? Это личное. Не надо трогать мертвецов, — вздохнула Надя. — Я сейчас о себе. Я так умоляла Господа сделать что-нибудь с ненавистной мне теткой, потому что она извела и меня, и дядю! Каждый день умоляла, ложилась спать и вспоминала, какая она подлая, какая лживая, мерзкая, злая. Разве могла после этого Алла долго прожить?
— Надя, я думаю, что убил Аллу тот же человек, что и Клишина, и не из-за вас с дядей убил, по другим мотивам.
— За что убивать Павла? — пожала плечами Надя. — Он был, конечно, неприятный человек, резкий, грубый, но не всегда же? Вы даже не подозреваете, что это был за обаятельный мужчина. Когда в настроении, просто фейерверк! Все вокруг смеялись, невозможно было его не любить! За пару таких часов ему прощали все, честное слово! Если бы не приступы меланхолии, во время которых он и писал в основном, не его неумение прощать дуракам то, что они дураки… Таких, как Павел, больше нет, — упрямо сказала Надя. — Вы меня ни за что не переубедите. У меня тоска по нему.
— Он был вашим любовником? — решился вдруг Алексей.
— Вы поверили? Прочитали и — поверили?
— Честно сказать, нет.
— Я не скажу вам правду. Скажу только, что не держу на него зла. Воспоминания, связанные с ним, всегда будут мне дороги. А что касается Аллы, то я ее не убивала.