Мягкая Лапка посмотрела на толпу.
— Приветствую тебя, Рассерженный, и тебя, Мутный. Туманная сегодня с ночи плюет паром и сильно ругается. Предупреждает о беде. Я не смогла понять, о какой. Не вы ли прогневили ее?
Мутный Ручей покачал головой.
— Я тоже чувствую тревогу, но Белый Броненосец молчит. Мне пока не ведома грядущая опасность.
— Зато я знаю. Я все-все видела… Распустили молодежь, так теперь не жалуйтесь!..
Селедка выскочила вперёд, размахивая палкой, подобранной где-то по дороге.
— Вот эти трое опять все затеяли, да еще и мелкоту подбивают, портят. Ишь что удумали — покровителя нашего оскорблять!.. Она размахивала руками и тыкала палкой в сторону священной скалы. Возвышающийся рядом с поселком утес белого известняка напоминал очертаниями броненосца, припавшего к земле. И Селедка показывала куда-то в область его загривка:
— Они там гнездо из веток свили, чтобы сверху за обрядом наблюдать. У-у-у, глаза бесстыжие. Это ж додуматься надо, на покровителя нашего усесться. Я все видела, как они ветки таскали, да меж собой договаривались, когда кто подглядывать будет. И маленьких-то, маленьких тоже всех впутали, — Селедка ухватила за волосы пацаненка лет восьми и вытащила в круг в качестве образца этих самых "маленьких". Парнишка вертелся и пытался ускользнуть в толпу.
— Придется их наказать. Как думаешь, Мутный?
— Надо на время обряда отослать их из поселка. Мало ли как покровитель отреагирует?.. Всех, кто участвовал.
— А все, все участвовали! — Селедка никак не могла успокоиться. — Кто ветки ломал, кто таскал, а кто просто смотрел. Вся молодежь испорченная. В мое время им бы давно уже отцы семь шкур спустили, и были б все послушные да почтительные! А теперь и отцы хороши! Нет бы старую мудрую женщину послушать! Ведь говорила же я! Сколько раз говорила!
Мутный Ручей поморщился:
— Ну ты, положим, тоже смотрела. Выходит, участвовала?
— Так я-то — только чтобы рассказать!
— Чтобы рассказать? А почему не остановить?
— Так я же… о чем бы тогда рас… — тут она поняла, что сболтнула не то, и быстро поправилась: — А я испугалась, испугалась! Они такие вымахали, и я бы их останавливать полезла? Зато сейчас всем говорю.
— Ясно с тобой все. Замолчи.
Рассерженный Броненосец вышел вперед. Его разговор с матушкой тоже утомил. И по молодости-то она была не подарок, сколько он помнил, а уж к старости…
— Я не буду разбираться, кто участвовал, а кто нет. Все эти обезьяньи дети, старше восьми кругов, включая вас, — его взгляд уперся в неразлучную троицу, — сейчас собираются и идут к источникам Туманной Анаконды. Рожденный Утром, ты — старший. Принесете ей дары и благодарность за предупреждение.