— Ладно, не беспокойся. Больше участвовать в приемах я тебя заставлять не буду, но на церемонии ты быть обязан.
— Да ну? И зачем это? Или ты всерьез решил возвести меня в ранг национального героя?
— Ну, до этого не дойдет, — улыбнулся Фариам. — Просто как командир Кэльвов постоишь в строю, посмотришь на то, как твоим бойцам будут вручать награды и все.
— Зная тебя, что-то верится с трудом, — вздохнул я.
Мы свернули в какой-то длинный полутемный коридор, где даже стражников не было, и направились к дверям в самом его конце. Брат, мимолетно оглянувшись, снял свою золотую корону и принялся массировать лоб.
— Что? Жмет или натирает? — поинтересовался я.
— И то и другое. За время войны уже отвык порядком, так что теперь вот мучаюсь.
— Так она же вроде легкая? — удивился я.
— Сам попробуй! — протянул мне корону Фариам.
Я взял ее в руки и удивился. Действительно, на вид такая ажурная, а весит порядка двух кило. И впрямь таскать такое украшение на голове не слишком удобно. Фариам дошел до двери и взялся за ручку, а я ради эксперимента надел корону и вошел вслед за ним в комнату. Мда, создатели этого атрибута королевской власти явно что-то недоглядели. Во-первых, она не желала наподобие кепки ровно держаться на голове, во-вторых, сразу стала резать лоб острой кромкой, а у меня ведь там волос не было, как у Фариама, ну и, в третьих, тяжесть на голове сразу начала вызывать дискомфорт.
Попробовав повертеть корону и так и эдак, потом вообще сместить на бок, я плюнул, снял ее и вручил Фариаму.
— Держи свое пыточное приспособление! Не знаю, зачем вообще ты так мучаешься? Издай указ, что корона больше не является символом власти и ходи себе спокойно.
— Люди не поймут, — ответил Фариам, ехидно улыбаясь.
Задумавшись над причинами его улыбки, я огляделся. Оказалось, что мы пришли в библиотеку. В большом темном помещении рядами стояли стеллажи с книгами, уходя во мрак и там теряясь. Единственным источником света была лампа, стоящая на столе, за которым сидело с десяток серьезных мужчин разного возраста. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что ждут они именно нас. Что ж, все понятно — это и был тот самый совет, и опять Фариам надеется, что я буду изображать из себя некую неясную фигуру. И нельзя отрицать, пока у меня это хорошо выходит, хотя данная фигура моими стараниями отчего-то превращается в клоуна.
— Я тебе это еще припомню! — зло прошептал я Фариаму.
— Я и не сомневаюсь, — также тихо ответил он, а потом подошел к столу и безо всякого стеснения сел на один из свободных стульев.