Встает вопрос: «А было ли выгодно государству платить так много за продукцию, выпущенную сверх плана?» Ответ, несомненно, будет: «Да»[58]. Постоянные издержки были настолько выше, чем заработная плата (как один из элементов себестоимости), что выплачиваемая реальная заработная плата легко покрывалась увеличением производства продукции, достигаемым при тех же самых постоянных издержках. Несомненно, государству было бы еще более выгодно достичь увеличения выпуска продукции, не повышая заработную плату. И действительно, в 1937 и 1938 годах были приняты постановления, уменьшавшие прогрессивную оплату труда.
Когда прокатный стан не работал по какой-либо причине, не зависящей от рабочих, они получали две трети своих тарифных ставок, а счет теоретически должен был оплачиваться организацией, несущей ответственность за простой прокатного стана. Таким образом, если прокатный стан-500 остановился бы из-за нехватки коксового газа, то теоретически зарплату простаивавшим рабочим платил бы цех коксования из своего фонда зарплаты. Однако на самом деле не происходило никаких межцеховых финансовых операций, так как виновник простоя отказывался платить.
С другой стороны, если стан-500 закрывался из-за какой-либо неполадки, происшедшей по небрежности кого-либо из работающих здесь, то они за время простоя не получали бы ничего.
Сверхурочная работа была вообще запрещена. В экстренных случаях разрешали работать сверх положенного времени и платили за такую работу в полуторном размере, а за работу во время праздников — в двойном. За дачную работу доплачивали одну четверть. Работа между 11 часами вечера и 7 часами утра считалась, по определению, ночной работой.
Секретарь профкома был фигурой довольно-таки незначительной. Хотя фактически все работавшие на прокатном стане являлись членами профсоюза его деятельность ограничивалась учебной и «культурной» работой. У руководителя профсоюзной организации стана-500 всегда было в распоряжении пять постоянных мест в городском театре и пять таких же мест в цирке. В его ведении находился также определенный денежный фонд, размер которого зависел от выполнения плана: средства из этого фонда шли на удовлетворение культурных запросов рабочих стана, на отделку комнаты, отведенной под клуб, на подписку газет и т. п.
Время от времени профсоюз выполнял функции настоящего дисциплинарного органа — он проводил «товарищеские суды». Например, если рабочий по своей небрежности испортил какое-либо оборудование, регулярно опаздывал на работу, пил во время работы или как-то еще оказывал дезорганизующее влияние, то могло произойти следующее. Если вопрос был потенциально или действительно настолько серьезен, что мог иметь политическое значение, то им занимались органы тайной полиции независимо от любой организации прокатного стана. Если же тайная полиция не интересовалась этим вопросом (как это обычно бывало в 1935 и 1936 годах), то рабочий обычно представал перед судом своих товарищей, которые выбирали одного человека судьей, а двух других — прокурором и адвокатом. Решения этих «товарищеских судов» не имели формальной юридической силы. Самыми суровыми приговорами, выносимыми этим судом, были штраф в размере пятидесяти рублей, который передавался виновным в культурный фонд, или же ходатайство перед администрацией об увольнении подсудимого. Однако пропагандистское значение было очень велико. Зачастую после такого товарищеского суда горький пьяница, чье поведение дезорганизовывало работу прокатного стана, менял свое поведение в гораздо большей степени, чем если бы он занимался в качестве наказания тяжелым физическим трудом в течение десяти дней.