Во время чисток большое число шпионов, саботажников и людей, составлявших «пятую колонну», были высланы или расстреляны, но гораздо больше пострадали невинные люди.
4. Нетерпимость большевиков по отношению к оппозиции приводит к заговорам и чисткам. Объяснить это можно тем, что двадцать лет нелегальной подпольной деятельности в условиях деспотизма царской России, аресты, ссылки в Сибирь, агенты-провокаторы — эти важные факторы — и предопределили структуру и характер ленинской партии. На II съезде партии в Лондоне в 1903 году Ленин настаивал на создании «партии нового типа», которая должна не заниматься дискуссиями, а стать дисциплинированной армией солдат революции, ее члены обязаны вести активную работу в одной из партийных организаций. После проведения голосования оставшиеся в меньшинстве обязаны прекратить дискуссию и приступить к работе, выполняя решения большинства. Ленинская группа стала партией большевиков, а эти основные принципы с тех пор — основополагающими для большевистской партии.
В Англии или в Соединенных Штатах, если какой-либо член правительства не согласен с его политикой, он имеет право возражать, апеллировать, протестовать, подать в отставку. Затем он может вынести этот вопрос на рассмотрение избирателей, и, по крайней мере, теоретически у него есть шанс возвратиться после выборов и, собрав в свою поддержку большинство голосов, добиться осуществления своих идей. Эта функция оппозиции признается как одна из важнейших.
Но в партии большевиков не может быть апелляций после того, как решение принято. Никто не протестует, никто не подает в отставку. Единственный шанс, который остается у оппозиционеров, после того как большинством голосов их предложение было отвергнуто, — это заговор.
Такое обращение с оппозицией было еще одной из причин чисток.
Техника проведения чисток в Советском Союзе была прекрасно отработана. Все аресты производились ночью. В этом заключался эффект неожиданности: людей арестовывали тогда, когда они меньше всего этого ждали, и, напротив, их неделями не трогали, если они каждую ночь ожидали ареста. Эти аресты проводились обычно агентами, ничего не знавшими о том, какие обвинения будут предъявлены человеку, которого они арестовывают. Обычно приезжали в автомобиле — чаще всего это был сержант в форме и с ним двое в штатском, — стучали в дверь, вежливо предъявляли подписанное прокурором или начальником городского отдела НКВД постановление на обыск квартиры и арест. На это время дверь запирали, чтобы никто не мог ни войти, ни выйти. Из соседней квартиры приглашали любого человека, обычно не военного, а штатского, в качестве свидетеля. Он или она наблюдали за тем, как происходит обыск, а потом этого свидетеля просили подписать бумагу, в которой говорилось, что не было допущено никаких злоупотреблений или превышения власти, иными словами, что никого не избили и ничего не украли. Все конфискованные предметы заносились в список и выдавалась квитанция. Как только обыск заканчивался, вежливые и неразговорчивые агенты уезжали с арестованным. Вероятно, за исключением свидетеля-понятого никто больше в доме не знал до утра о том, что произошло.