Три месяца спустя арестовали всю шайку, и Шура выступала на суде в качестве свидетельницы. Когда те четверо, с которыми она пришла в Магнитогорск, получили сроки от двух до пяти лет, Шура почувствовала, что сбросила с себя бремя четырех лет бандитской жизни, в которую поневоле была втянута. Теперь можно было с головой уйти в свою работу в театре.
Я беседовал с Шурой несколько раз и обнаружил, что она не только хороша собой и полна энтузиазма, но также и чрезвычайно умна. Это была длинноногая блондинка, широкоскулая, с красивым ртом и волевым подбородком. Она пылала страстью к театру вообще и к ТРАМу в частности.
В те дни, когда Театр рабочей молодежи завоевывал Известность среди рабочих Магнитогорска, он ставил агитационные скетчи о трудовой дисциплине, чистоте в бараках и выполнении плана. Поскольку у труппы не было своего настоящего театра, то многие спектакли ставились на заводах, в красных уголках (маленькая комната в бараках или жилых домах), в клубах, а когда погода позволяла, то и на улице в стиле французских групп «Синяя Блуза» (синеблузников). Театр тесно сотрудничал с комсомолом, членами которого были большинство актеров.
Так как труппа существовала совсем недолго и основная ее часть были вчерашние рабочие, то связь с комбинатом продолжалась. Театр, узнавая о конфликтных ситуациях, возникавших между рабочими и различными организациями, драматизировал их и с помощью таких спектаклей заставлял администраторов-бюрократов лучше работать. Например, благодаря театру и стихам одного из актеров — Толкачева — конфликт между рабочими доменных печей и Нарпитом (трестом столовых) получил такую широкую огласку, что пришлось сменить все руководство Нарпита, и холодные обеды, так надоевшие доменщикам, ушли в прошлое.
В то же самое время театр начал ставить серьезные пьесы: «Улица Радости», «Девушка нашей страны», «Армия мира» и другие. Однако работе театра сильно мешало отсутствие подходящего помещения и компетентного режиссера.
В марте 1934 года Шуру и еще шесть молодых актеров послали в Москву, где они очень хорошо зарекомендовали себя, приняв участие во Всесоюзном театральном конкурсе, а затем у них была встреча с Серго Орджоникидзе, комиссаром тяжелой промышленности, который решал все важные вопросы, связанные с Магнитогорском. Серго радушно приветствовал молодых артистов. «Я чувствую Магнитогорск вот здесь», — сказал он, указывая одновременно на сердце и на шею. А в конце беседы прибавил: «Передайте Завенягину, что я даю ТРАМу тридцать тысяч рублей и грузовик и предлагаю, чтобы и он дал столько же».